Дмитрий, в общем-то, был уверен, что в ЭССР футбол не любят и им не занимаются, а поди ж ты. Если Иван преувеличивал не больше чем на треть, то условия для команд в Таллине были получше, чем у некоторых топов. Включая, между прочим, командировки в Финляндию, что для команд второй лиги вообще звучало абсолютной фантастикой.

Таранд кивнул и хлопнул его по плечу, прощаясь.

– Ну, таффай. Потом поговорим.

Несмотря на слова прощания, он сразу не ушел, а отошел к киоску, купил у улыбчивой девушки журнал с кроссвордами. Профессор вот-вот должен был повернуть за угол, но спешить было некуда – следить предстояло не за ним. Зная маршрут в деталях, Иван специально медлил, оценивая уличную динамику. Кто из гуляющих внезапно развернулся, кто из читающих газету на лавочке поднялся, какая хлопнула дверь? Его интересовал не сам эксперт, а те, кто мог к нему прилипнуть. Если они, конечно, были.

Проводив взглядом эстонца, который на ходу даже насвистывал и помахивал журналом, Дмитрий пошел было в другую сторону, но остановился, не сделав и десятка шагов. Выругался, тряся ногой, потом принялся мрачно стягивать ботинок, в который вполне мог попасть камешек. Он тоже никуда не спешил, напротив. Его интересовали даже не те, кто пойдет за профессором, а те, кто может заинтересоваться квартирой.

«Вряд ли, впрочем. Илья Алексеевич несколько дней не выходил из дома, поэтому в его привычках произошел сбой. Если бы я что-то планировал, то сейчас выжидал бы. Мало ли, этот странный испуганный человек дойдет до угла и сразу развернется. Или обойдет вокруг дома, и на том все. За такое время толком ничего не успеть, а убивать или бить эти некто явно не хотят, иначе не посмотрели бы, что хозяин заперся в квартире. Стены тут толстые, потолочные перекрытия тоже – бетон, на который положен паркет. Если действовать аккуратно, то никто ничего не услышит».

Никаких небритых мужиков в джинсе и кепках на улице не наблюдалось. Точнее, они были, но интереса к дому не проявляли. Это пока что ничего не значило.

«А может быть, он и правда просто параноик. А Ольга, может быть, культистка».

Выбив воображаемый камешек из ботинка, он принялся, не торопясь, натягивать его обратно, невзначай поглядывая по сторонам. Начал накрапывать дождик; люди вокруг засуетились: некоторые раскрывали зонтики, расцвечивая улицу разноцветными грибными шляпками, некоторые ускоряли шаг. Тут-то он и поймал на себе взгляд – быстрый, но внимательный.

«Чей взгляд?»

Люди текли вокруг все быстрее и смотрели все больше под ноги, а не по сторонам. Дождь вообще заставлял опускать голову, и если бы кто-то оглядывался, Дмитрий заметил бы. И это кто-то спереди или сбоку.

«Что у нас спереди или сбоку?»

Сбоку была улица, где за столбиками ползли машины. Впереди стоянка. Всего несколько машин, у всех выключены двигатели, и только в одной «Волге», желтом такси, сидел водитель. Сидел себе, поглядывая по сторонам. Их взгляды снова встретились, и Дмитрий тут же виновато отвернулся: дескать, прости, братан, не хотел пялиться, бывает, сам, что ли, никогда ни с кем случайно вот так не играл в гляделки?

Даже по беглому взгляду было видно, что мужик небрит. И да, в кепке. Не то чтобы это было необычно, особенно для шоферюги. И в принципе, такси это вполне могло объяснить все случайности – мог же профессор и правда просто так натыкаться на человека, который регулярно ждет вызова вот именно здесь и тоже время от времени ходит по магазинам и в парикмахерские. Мог. Но… но что-то в этом взгляде Дмитрию не нравилось. Какой-то он был… словно его узнали, что ли? Слишком долгий?

Завязав шнурки, Дмитрий поднялся и влился в поток, идущий в противоположную от стоянки сторону, к гастроному. Возможно, профессор все же был не параноиком.

«А Ольга, возможно, не культистка, ага».