Даджа билась, но не могла сдвинуться с места. Дребезжавшая штука заползла на её тело и забралась ей на лицо. Это был скелет руки, ледяное металлическое кольцо на одном из пальцев коснулось её носа.

Даджа села, втягивая воздух. Косички, которые во сне упали ей на лицо, упали вниз. Она схватила их. Но одной из них висела золотая монетка, которую она пропустила, когда снимала с волос украшения перед тем, как лечь спать. Неуверенно посмеявшись над своей глупостью, она сняла украшение и положила на столик у кровати.

Теперь она боялась заснуть. Вместо этого она подошла к окну и открыла ставни в ледяную ночь. Над покрытыми снегом крышами сияла полная луна. Фонари на улицах города были бледным подобием лунного света. Даджа забралась на глубокий подоконник — наморнские стены были толстыми — и обхватила колени руками. Наверху, в холоде, всё было яснее. Пламя эмоций всегда искажало то, что она видел. В морозном воздухе она могла видеть, и жар приязни или восхищения не туманил её мысли, делая их менее чёткими.

Она думала о коллекции Бэна. Он сказал, что сохранял их с пожаров, где он помог, или по крайней мере так она его поняла. Но если она не ошибалась, последнее прибавление его коллекции было с пожаров, которым он лишь помешал распространиться: пансион, кондитерская лавка и Дом Джосарик. На его месте она была бы рада никогда об этих пожарах не вспоминать. Если бы она была Бэном Ладрадуном, то пожары в пансионе и у Джосарика казались бы ей личными неудачами. А кондитерская лавка, когда его неопытные пожарные так оплошали, сводила бы с ума.

Тэйроду был не по душе крестовый поход Бэна против пожаров. Тэйрода она знала не хуже любого куска железа, с которым она когда-либо работала. Он был чист всеми фибрами своей души, на нём не было ни пятнышка ржавчины, и Тэйроду на нравилось то, что делал Бэн. Но Тэйрод же видел, что Бэн был лучшей защитой Кугиско от так называемого поджигателя.

А что Хэлуда Солт думала о Бэне? Маш магистрата произвела на Даджу впечатление. Как она видела кугискского борца с пожарами? Что о Бэне думал Фростпайн? Возможно, ей стоит это выяснить. Что-то тут было неправильным. Она не знала, что именно, но чувствовала это подобно плохой спайке.

«Возможно, я неправильно поняла», ‑ думала она, закрывая ставни. «Может быть, он сохраняет напоминание о тех пожарах, которые его чему-то научили. Точно, так и есть. Он — хороший человек, настоящий герой. Нельзя мне позволять кошмарам сводить меня с ума — и возможно лучше отказаться от пирожков с вареньем и фруктами. Изобильные десерты скорее всего и стали причинами кошмара.

На Звёздный День Бэн пришёл очень поздно вечером. Даджа провела его к себе наверх и начала снимать оставшиеся мерки с его пояса, бёдер, ног, щиколоток и стоп.

‑ Какое-то время мы не увидимся — по крайней мере две недели, ‑ сказал он, когда она сняла и записала мерки. ‑ Последняя партия мехов в этом году поступит через Измолку. Матушка попросила, чтобы я встретил и сопроводил груз.

Даджа удивлённо уставилась на него:

‑ Ты путешествуешь зимой? ‑ спросила она. ‑ Но ты же можешь в любой момент попасть в буран.

Бэн улыбнулся:

‑ Всё не так плохо, как ты думаешь. Империя держит перевалочные станции каждые двадцать мил вдоль торговых путей — до убежища всегда недалеко. И мы всегда так работаем. Лучшее время для торговли мехами — поздняя осень и ранняя зима, когда шкуры имеют лучшее качество.

Даджа покачала головой и продолжила измерения:

‑ Немного раздвинь ноги? ‑ спросила она. ‑ Не хочу казаться грубой, но мне надо измерить внутреннюю сторону бёдер.

‑ Всегда последний момент, когда тебе хотелось бы, чтобы вошёл твой старый наставник, ‑ сказал Фростпайн.

Даджа подскочила, неожиданно услышав его голос, и чуть не померила Бэна в месте, которое их обоих шокировало бы.