Ночные прогулки под солнцем

Необычайно солнечным утром в конце июня бродил я по улицам Санкт-Петербурга в поисках девятнадцатого столетия. Я давно уже мечтал побродить по этому городу. Именно этим, думал я, и положено заниматься в Санкт-Петербурге. Запираешь дверь, спускаешься вниз и, не успев оглянуться, уже блуждаешь по улицам и площадям, на которых никогда не думал оказаться. Путеводитель не поможет, карта тоже, потому что речь не о том, чтобы заблудиться, сойдя с маршрута, и испытать по этому поводу азарт, не о том, чтобы отыскать уголки совершенно неожиданные, но явно пригодные для твоей любви; хочется скользить вдоль улиц в нервозно-трепетном состоянии души, как это бывает с персонажами русских романов, в надежде, что некий внутренний компас поможет тебе найти верную дорогу в городе, который ты себе воображал еще со времен подросткового запойного чтения. Речь идет не о туризме, а о дежавю.

Часть души хочет посетить город Достоевского — такой, каким он был когда-то. Жара, сутолока, пыль. Хочется видеть, обонять, трогать здания в Столярном переулке, слышать гул Сенной площади, где лоточники, пьяницы и прочий подозрительный сброд и сегодня тут как тут, бывает, что даже толкаются, как и 150 лет назад. Хочется пройти по Невскому проспекту, главной артерии города, потому что он возникает почти в каждом русском романе. Хочется без посредников ощутить дух этой улицы, на одном конце которой когда-то жили бездомные бродяги, на другом — напыщенные щеголи, а между ними — разного рода мелкие бессчастные озлобленные мстительные чиновники, единственная задача которых — в те часы, когда они не кропали бессмысленные отчеты и не снимали с них бесконечные копии, — состояла в том, чтобы ворчать, сплетничать и злорадствовать над невзгодами друг друга. Это можно назвать палеопутешествием: поисками того, что находится под поверхностью, того, чего уже почти не осталось.

Хочется посмотреть на дом, где когда-то жил Раскольников (номер пять по Столярному переулку), всего в квартале от того места, где жил и сам Достоевский и где он писал «Преступление и наказание»; на мост, который Раскольников пересек, когда шел совершать убийство в дом номер 104 по Екатерининскому каналу (теперь каналу Грибоедова); а в нескольких шагах оттуда, в доме номер 73 по той же набережной, обитала тихая и милая проститутка Соня. Все эти места мало переменились со времен Достоевского, хотя в пятиэтажном доме Раскольникова теперь четыре этажа. Дома в Столярном переулке, где проживал Гоголь, больше нет, а на месте старого деревянного Кокушкина моста, который в «Записках сумасшедшего» переходит Поприщин, теперь новый, стальной.

Но я ищу толпу на Сенной площади и ее отупляющую безликость и неутолимую жажду. Я понимаю, они не имели бы такого значения, не будь они неразрывно связаны с тем душевным разладом, который рождается из одиночества, нищеты, из худой одежды, — кошмар молодого человека, который описывает Достоевский:

На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу, — всё это разом неприятно потрясло и без того уже расстроенные нервы юноши. Нестерпимая же вонь из распивочных, которых в этой части города особенное множество, и пьяные, поминутно попадавшиеся, несмотря на буднее время, довершили отвратительный и грустный колорит картины. <…>

Около харчевен в нижних этажах, на грязных и вонючих дворах домов Сенной площади, а наиболее у распивочных, толпилось много разного и всякого сорта промышленников и лохмотников.

У каждого существует свой воображаемый Санкт-Петербург. У каждого был в жизни неожиданный поворот, вызванный книгами, действие которых происходит в Санкт-Петербурге. Всем хотелось бы вернуться к той первой бередящей душу странице, на которой писатель по фамилии Достоевский пробуждает в нас демонов, о чьем существовании мы не подозревали, и с помощью этих демонов вкладывает нам в головы неотесанные голоса — подталкивает читателя к тому, чтобы у него начался самый извращенный роман, какой может связать человека и город.