Валтири достал с верхней полки шкафа тиковую шкатулку, поставил перед Майклом и открыл. Внутри лежал частично завернутый в пожелтевшую бумажку старый латунный ключ.

– Я не пошел за ним. Конечно, любопытство мучило, но не хватило смелости. Да и Голду я не мог оставить. Но ты… ты ведь молод.

– А куда отправился Кларкхэм? – спросил Майкл.

– Не знаю. На прощанье он сказал: «Арно, если захочешь меня найти, сделай все, как сказано в записке. Приходи в мой дом между полуночью и двумя часами ночи. Я тебя встречу».

Валтири вынул записку с ключом и протянул Майклу.

– Я не бессмертный. И никогда не пойду туда. Может быть, ты…

Майкл усмехнулся.

– Все это слишком уж фантастично.

– Фантастично и даже глупо. Этот дом… Кларкхэм рассказывал, как он там проводил эксперименты с музыкой. Только я мало что понял. И вообще мы редко встречались после злополучной премьеры. Но однажды он сказал: «Видишь ли, музыка прижилась в этих стенах. Бродит здесь, как привидение».

Кларкхэм был удивительный человек, но он… как бы это сказать… не годился мне в друзья. Из‑за концерта у меня начались неприятности. А он уехал на два года. Я судился… В конце концов все уладилось. Но мне пришлось нелегко. Кларкхэм заставил меня сочинять музыку, которая действует на психику почти как наркотик. С тех пор я ничего такого не писал.

– А что будет, если я туда пойду?

– Не знаю. – Валтири пристально посмотрел на Майкла. – Вдруг ты найдешь то, что существует за пределами известного нам мира?

– Я хотел спросить, что подумают родители, если со мной что‑нибудь случится?

– Рано или поздно приходит время, когда лучше не думать, что скажут родители, не вспоминать предупреждения стариков, забыть осторожность и следовать природному чутью – короче, положиться на самого себя… Впрочем, обойдемся без нравоучений.

Он снова подошел к шкафу.

– А теперь, мой юный друг, я бы хотел дать тебе еще кое‑что. Это одна из моих любимых книг. – Он снял с полки томик карманного формата в переплете из черной блестящей кожи и протянул Майклу.

– Симпатичная книжица, – заметил Майкл. – Наверное, старая.

– Не очень. Мне ее отец купил, когда я собрался в Калифорнию. Это превосходные стихи на английском языке, все мои любимые вещи. Начинающему поэту такая книга необходима. Тут довольно много Колриджа , ты ведь его читал?

Майкл кивнул.

– Ну, так перечти. Ради меня.

Спустя две недели, когда Майкл плавал в бассейне во внутреннем дворе, появилась его мать со странным выражением на лице. Она нервозно откинула со лба прядь рыжих волос и прикрыла глаза ладонью от яркого солнца. Майкл замер. На руке, которой он держался за край бассейна, выступили мурашки. Он уже догадался, что сейчас услышит.

– Позвонила Голда, – сказала мать. – Арно умер.

Похорон не было. Урну с Валтири поставили в колумбарии города Форест‑Лон. В газетах появились заметки о смерти известного композитора.

С тех пор прошло шесть недель. В последний раз Майкл виделся с Голдой два дня назад. Она сидела за фортепьяно в гостиной.