- Ты бедный ребенок!

Маленькая Сестра улыбнулась благодарно и продолжила пить молоко. Энрикета подошла к ней поближе, понизила голос и перешла на английский:

- Еще одно письмо от хороших Сестер.

Как же засверкали глаза бедного ребенка! Только эти письма от монахинь помогали ей не упасть духом. Энрикета точно знала, что ее уволят и, вероятно, арестуют и, конечно же, изобьют, и, без сомнений, депортируют, если Фрэнк Риттер и его миллионы когда-нибудь узнают о том, что она была посредником в переписке между монастырем и маленькой Сестрой. И она также знала, что этот обмен сообщениями был самой прекрасной вещью и реальной вещью, которую она еще могла сделать в своей жизни. Ее собственные дети уже выросли, уже мертвы или исчезли. Несчастья Гватемалы были позади нее, пожалуйста, Диос, навсегда. Она постарела и располнела, жила в этой странной и холодной стране, работала поваром в странной кухне для злого чудовища и его несчастной лишенной свободы дочери, которую заперли в башне, словно в сказке! Она была замужем за ленивым мужчиной, который валялся в их хорошей квартире, принадлежавшей государству на Коламбус-авеню. Чем еще она могла помочь этому бедному ребенку, над которым издевались?

Она часто размышляла, как можно освободить маленькую Сестру из ее башни, но это было невозможно. Энрикета не могла воспользоваться золотым лифтом самостоятельно. Каждый день в одиннадцать часов утра вверх и в девять вечера обратно вниз ее всегда «сопровождал» один или несколько притворно улыбающихся охранников Фрэнка Риттера. Эти мужчины в штатском очень напоминали ей солдат из Гватемалы. Все, что она могла это переправлять письма Сестры и использовать свой собственный адрес на Коламбус-авеню для корреспонденции из монастыря. Но даже это совсем немного, но помогало. Оно того стоило, чтобы увидеть как блестели глаза ребенка.

И как же они загорелись на этот раз! С широкой радостной улыбкой на лице маленькая Сестра протянула письмо Энрикете, указав на него другой рукой, что означало: «Вот, прочитай это сама!».

Время от времени случалось, что маленькая Сестра делилась новостями из монастыря. И хотя это было тяжелым испытанием для Энрикеты, она всегда соглашалась и старалась сделать все от нее зависящее. Она могла читать, хотя английский язык и был более сложным, чем испанский. Она поднесла бумагу так близко к лицу, что письмо почти касалось ее носа. Прошло некоторое время, прежде чем она, наконец, смогла понять следующее:

Дорогая сестра Мэри Грейс, у нас прекрасная новость!

Бог указал нам путь, и мы помогли мужчине, который как раз обладает знаниями необходимыми для твоего спасения. По профессии он вор, это значит, что он изучал науку как входить или выходить из сложных или запертых мест (Он пришел к нам через нашу крышу!).

Прежде чем бросить «первый камень», моя дорогая, мы должны не забывать о Святом Дисмасе, распятом с нашим Иисусом, обычном разбойнике, который после раскаялся во всех грехах. «Истинно говорю тебе сегодня: ты будешь со мной в Раю»,- так пообещал ему наш Владыка. Это был Святой Дисмас, вор, который был выбран Иисусом своим спутником в его путь к Своему Небесному Отцу после всех земных страданий, а не один из Апостолов или Учеников. Этот факт мы не должны забывать.

В любом случае, он наша надежда. Мы постоянно молимся к Всевышнему, чтобы этот союз с нами и твое освобождение могли стать началом пути исправления этого новоявленного Дисмаса, имя которого Джон. Даже в сию секунду он занимается изучением того, как лучше всего добраться и вызволить тебя из заключения. Если у тебя появятся вдруг советы или предложения, касательно физических деталей твоего пребывания в тюрьме, то ты пиши и мы передадим их Джону.