Вышли

    за лес,

вместе

    взялись.

Я ли,

    вы ли,

откопали,

      вырыли.

И снова

     поезд

        катит

за снежную

       скатерть.

Слабеет

     тело

без ед

    и питья,

носилки сделали,

руки сплетя.

Теперь

    запевай,

          и домой можно-

да на руки

       положено

пять

   обмороженных.

Сегодня

     на лестнице,

             грязной и тусклой,

копались

      обывательские

              слухи-свиньи.

Деникин

     подходит

          к самой,

                к тульской,

к пороховой

        сердцевине.

Обулись обыватели,

            по пыли печатают

шепотоголосые

         кухарочьи хоры.

-Будет...

      крупичатая!..

               пуды непочатые...

ручьи-чаи,

       сухари,

            сахары.

Бли-и-и-зко беленькие,

береги керенки!-

Но город

      проснулся,

            в плакаты кадрованный,-

это

  партия звала:

           "Пролетарий, на коня!"

И красные

      скачут

          на юг

              эскадроны-

Мамонтова

      нагонять.

Сегодня

     день

        вбежал второпях,

криком

    тишь

       порвав,

простреленным

         легким

             часто хрипя,

упал

   и кончился,

          кровав.

Кровь

    по ступенькам

              стекала на пол,

стыла

    с пылью пополам

и снова

     на пол

         каплями

              капала

из-под пули

        Каплан.

Четверолапые

        зашагали,

визг

   шел

     шакалий.