Сила земли послушно ответила на его зов, камни стали лопаться и взрываться, и ближайших гиерджей смела со ступеней лавина острых обломков. Смертельно раненные демоны подняли дикий вой, сфера с морригиерджем описала в воздухе зигзаг.

Джарик, встав на ноги в центре крутящейся воронки света, ударил снова. Его волшебство сорвало с мест колонны, превратив их в пыль; по сводчатым потолкам Храма Теней пробежали трещины, и здание начало оседать. По ступеням посыпался песок, за ним поскакали дробящиеся на куски камни.

Но благодаря своему дару предвидения Джарик уже знал, что это ему не поможет: камни замедлят падение и зависнут в воздухе, остановленные магической силой морригиерджа, даже не дотронувшись до черной сферы.

Уцелевшие гиерджи, как крысы, бросились врассыпную, уворачиваясь от падающих камней, а Джарик, наоборот, двинулся вперед, и, собрав все дарованные ему силы Повелителя огня, превратил Храм Теней в сущий ад.

Камни лопались и разлетались на мелкие осколки, в воздух взметнулась раскаленная лава, стены зашатались, готовясь рухнуть…

И в свете потоков расплавленного камня, стоя один на рушащейся лестнице, Джарик закрыл глаза и в отчаянии направил свой провидческий дар далеко в будущее, чтобы в последний раз попытаться спасти Кейтланд.

В мгновение ока он охватил мысленным взором целые эпохи и везде встречал картины смерти и разрушения. Он видел опустошенные города и целые порабощенные планеты. Он видел, как огромные металлические корабли стреляют огненными лучами, которые взрываются с обжигающим блеском в темноте среди звезд. Он видел горящие дома и погибшие леса; видел, как чахлые больные люди пытаются добыть хоть какой то урожай из сухих бесплодных полей. Другие люди – в металлических доспехах – охотились на своих сородичей с сетями, потом разжигали костры и приступали к каннибальскому пиру; самые слабые ползали на четвереньках, поедая вырванные из земли сырые корни. Глаза взрослых были бездумными, как у скота, дети росли, не зная смеха.

За одно мгновение Джарик увидел все это и еще множество других вариантов будущего.

И вдруг он понял, почему видит в будущем только ужас – это морригиердж не давал своему врагу увидеть другие, светлые образы, ввергая Джарика в отчаяние и лишая его надежды на успех.

Наверное, и самого Ивейна никогда не охватывал такой безумный гнев, какой охватил Джарика, едва тот осознал, что происходит. Его магия, усиленная могуществом сатидов, тряхнула Храм Теней от подземных пещер до верхушек башен, воздух разорвал вопль терзаемых стихий.

И все же бой продолжался, и ответный удар морригиерджа застал Джарика врасплох. Гудение черной сферы внезапно стало выше и резче, и сына Ивейна вышвырнуло из реальности. Он перестал ориентироваться в пространстве; перестал ощущать свое тело; он ослеп и оглох. Все, что теперь у него осталось, – это искра души и воли, за пределами которой колыхался золотой туман заклятий сатидов.

Потом в темноте полыхнула энергия – голубая, лиловая и алая, и лютая злоба обрушилась на него, чтобы погасить последнюю искорку его бытия.

– Нет!

Джарик попробовал воздвигнуть защитные заклятия – и вдруг услышал зов морригиерджа. Настойчивый и полный холодной злобы голос вопрошал, почему человек считает, что имеет право жить?

Джарик не успел взвесить ответ на вопрос врага; все, о чем он успел подумать, – это о своей любви к Таэн, ради которой стоило жить. В следующий миг юноша осознал свою ошибку: раньше любовь к сновидице была его главной силой, но теперь сама мысль о Таэн наполнила его душу горечью и отчаянием.

Морригиердж сразу уловил уязвимое место своего противника. В мгновение ока он рассеял окутывающую Джарика тьму, и тот опять увидел себя на раскаленной каменной лестнице… Но почти сразу потрескавшиеся стены Храма Теней исчезли, и перед сыном Ивейна встала оплавленная сторожевая башня Скалистой Гавани.