Юрий встал с дивана и тихо подошел к окну.

Там, за окном, на подъездной дорожке недавно покинутого молодой парочкой коттеджа, стоял огромный черный джип. На глазах у Юрия его габаритные огни погасли. Возле джипа топтались, разминая ноги, четверо крупных, спортивного вида ребят. Один из них поднялся на крыльцо, позвонил в закрытую стальной шторой дверь, а потом оглянулся на своих спутников и молча покачал головой. Другой открыл заднюю дверь джипа, покопался там, глухо звякая железом, и выпрямился, держа в руке предмет, в котором Юрий распознал обыкновенную фомку.

Еще один из прибывших стоял неподвижно, подозрительно держа руку под полой легкой спортивной куртки, и медленно обшаривал взглядом пустую улицу, уделяя особое внимание окнам. Юрий попятился и отошел от окна, радуясь тому, что в комнате не горит свет. Все, что мог увидеть стоявший на стреме человек, это голубоватые отсветы работающего телевизора.

Уже в прихожей, натягивая кроссовки, Юрий на мгновение остановился и задумался, что, собственно, намерен предпринять. В общем-то, ответ был очевиден: он опять собирался влезть не в свое дело, что во все времена служило наилучшим способом нажить неприятности. Умнее было не вмешиваться, а еще ум-нее — позвонить в полицию. «Отличная мысль, — подумал он, рывком затягивая шнурки. — И что я скажу полицейским? То есть сказать-то я могу многое, но кто меня поймет?»

Снаружи донесся противный скрежет металла: приезжие не собирались шутить и в данный момент, судя по звуку, пробовали на прочность роллеты соседнего коттеджа. Юрий завязал шнурки на кроссовках, открыл дверь и вышел на лестничную площадку.

* * *

Бывают люди, которые по неизвестным науке причинам не меняются с годами. Они делаются толще или, наоборот, высыхают, они достигают каких-то высот или опускаются ниже уровня городской канализации, но все эти перемены касаются только их внешних проявлений, никоим образом не затрагивая внутренней сути этих удивительных людей. Кто-то появляется на свет вечно брюзжащим, всем на свете недовольным стариком; кто-то умирает, прожив долгую жизнь и ухитрившись при этом остаться десятилетним мальчиком. Ну, или девочкой, поскольку женщина, по слухам, тоже человек…

Хохол относился именно к этому разряду людей. За те два года, что они не виделись с Паштетом, на висках у него пробилась заметная седина, а морда, сделалась совсем уже широченной — как говорится, в три дня не обгадишь. Дела у него, по слухам, день! ото дня шли все лучше, он уверенно проглатывал конкурентов и вскорости (если не остановит меткая пуля) обещал сделаться одним из крупнейших держателей акций украинской тяжелой промышленности. Однако внутри своей солидной туши он так и остался двадцатилетним гопником, и замашки у него были соответствующие.

В пункте проката брюссельского аэропорта джипов почему-то не оказалось, а ехать дальше на подержанном «Рено» Хохол не пожелал — ему это было, видите ли, «не в жилу». По этой причине они битых два часа колесили на такси по Брюсселю, посетив все агентства по прокату, какие только сумели отыскать. В одном из агентств, не найдя свободного джипа, им предложили лимузин — решили, видимо, что они намерены пустить пыль в глаза гостям на какой-нибудь занюханной свадьбе или ином торжестве. У Хохла опасно загорелись глаза, но тут уж Паштет, что называется, уперся рогом. Лимузин для того и предназначен, чтобы привлекать к себе внимание, но у них-то были совсем другие цели! Хохол поскреб макушку и согласился, что Паштет прав.

Джип, огромный черный «Форд-эксплорер», они все-таки нашли и арендовали, заплатив за это бешеные бабки. Паштет за время поисков совершенно извелся: потраченных двух часов, наверное, за глаза хватило бы, чтобы добраться до места.