— Господин капитан! — едва не заорал он. — Я рад снова приветствовать вас в наших рядах.

— Ээээм… я тоже рад, а с кем имею честь?

— Олсон. Капрал Олсон, я сражался под вашим командованием на Верроне. Мы космопорт держали несколько дней. Я почти до самого конца там был, только когда получил ранение, вы заставили меня эвакуироваться. Я был последним, кого удалось вывезти живым. И ещё вы.

Я подумал, что секретность на базе точно хромает. Впрочем, я ведь ходил по коридорам, а меня вполне могут знать в лицо. А может быть, с ним говорили местные контрразведчики.

— Олсон, — серьёзно сказал я. — Понимаете, в чём моя проблема. У меня нелады с памятью после ранения, так уж вышло, что битву эту я не помню, медики обещали помочь. Но пока безрезультатно. Не могли бы вы мне что-нибудь рассказать?

— Да, конечно, — он явно обрадовался возможности хоть чем-то помочь бывшему командиру. — Что вас интересует?

— Всё, с самого начала. Времени у меня много, — я постучал по железкам на ноге. — С удовольствием послушаю.

— Это было почти год назад, — начал он, погружаясь в воспоминания. — Батальон поначалу был вовсе и не батальоном, там и двух рот не набиралось, поэтому нас разбавили резервистами с планет, которые не подчинились Федерации. У нас было только два месяца на подготовку, вы тогда носились по лагерю, как бешеный, новичков учили день и ночь. Я не помню, когда я спал. Моя задача состояла в том, чтобы обучить их пользоваться тяжёлым оружием. Вы запретили им тратить время на изучение устава, строевую подготовку и прочие глупости. Только военное дело. Много было малограмотных, это было ужасно, приходилось им всё объяснять на пальцах. Но к концу обучения каждый из них мог воевать не хуже стариков, по крайней мере, мы так считали. А потом время вышло.

— А как мы высаживались, — поинтересовался я. Пусть я трижды геройский капитан, многих вещей элементарно не помню.

— Это отдельная история, — воскликнул он. — У нас было мало времени, точку высадки могли накрыть почти сразу, артиллерия на планете была не до конца подавлена, на орбите нам не хватало огневой мощи. Поэтому высаживались не в отдельных капсулах, а сразу в бронированном транспорте, представляете, что это было? Я тогда едва в штаны не наделал, а о молодёжи и говорить нечего. К ним прикрепили маломощные антигравы, которые, того и гляди, отвалятся. Мы словно летели в пропасть. Затормозили уже у поврехности. Тогда антигравы отстрелили, а сами, сразу на колёсах, направились к столице. Взяли её быстро, тамошний гарнизон примерно втрое превосходил нас по численности, была ещё полиция, да какое-то ополчение успели собрать. Вот только все эти люди были размазаны по периметру, а мы атаковали в одном месте. Их артиллерия даже выстрелить толком не успела, мы их заткнули тяжёлыми плазменными мортирами, ну, вы помните, такие толстые, которые вдвоём на носилках переносят?

Я, естественно, ничего не помнил, но на всякий случай кивнул.

— Так вот, когда вломились в сам город, он почти опустел, население частично было вывезено, а частично пряталось по убежищам. Это хорошо, там такой ад был, что гражданским точно несдобровать. Мы отбивали квартал за кварталом, сопротивление было минимальным, а потом вышли к космопорту. Тут нас ждал первый серьёзный противник — десант Федерации, толковые вояки. Их ещё до переворота отобрали из имперских частей. Мы их ненавидели. Их силы были примерно равны нашим, вот только десантирование ещё не завершилось, открылись не все капсулы, поэтому половину их подразделения мы перестреляли, как в тире. Потом и с остальными покончили. Город был в наших руках.

— А почему мы потом проиграли?

— Группировка на орбите не выдержала.