Для этих знаний не нужен источник, достаточно толстенных альманахов, которые каждый год пополнялись новыми данными.

Правителям опять пришлось признать: они в тупике. Как же они от этого устали!

Александрит со вздохом встал, собираясь закончить бесполезный совет и начать подготовку ко дню рождения Луны. И тут до них донеслись радостные возгласы. В зал советов вбежал веснушчатый часовой, чья улыбка била все рекорды лучезарности.

– Началось, – торжественным шепотом сообщил он, продолжая широко улыбаться.

– Что началось? – не понял Александрит.

– Маленький целитель вот-вот появится на свет!

– Что? – Гелиодор стремительно встал, с грохотом опрокинув массивный стул. – Как появится? Ведь Гилмар сказал, что к концу недели!

– Наверное, наследник весь в отца, – Криолина похлопала Гелиодора по могучему плечу. – Не может усидеть на месте, вот и спешит.

По лицу Гелиодора разлилась глупейшая улыбка. Веснушки ярко запылали, а в глазах появилось непередаваемое выражение.

– Пойдем уже, папаша! – Алекс распахнул дверь, и правители заторопились в лазарет.

Новость мгновенно облетела Драгомир, и все затаили дыхание. Еще бы! Целых шестнадцать лет в Манибионе не рождались дети. Целых шестнадцать лет люди изо всех сил старались не терять надежду.

Сейчас решалась судьба и остальных детей, которые вот-вот появятся на свет. Поэтому все с нетерпением ждали рождения первого малыша.

В лазарете все было готово, и правители, посмеиваясь над всклокоченным Гелиодором, нервно меряющим комнату шагами, приготовились ждать. Взбудораженных слуг пока отправили по комнатам. Но никто и не собирался спать.

Сильвина, дождавшись, когда стемнеет, использовала остатки пыльцы-невидимки и заторопилась во дворец. Чувствуя себя ловкой и смелой, она осторожно прошла мимо часовых, бдительно охраняющих вход.

На секунду она замерла, с восторгом ощущая щекотку страха в груди, холодком разливавшуюся по телу. Сильвина уставилась в глаза часовому и скорчила презрительную гримасу. Тот молча смотрел сквозь нее. Сильвина испытала непреодолимое искушение совершить какую-нибудь детскую выходку. Дернуть за нос, ущипнуть, ткнуть пальцем. Но Обсидиан был начеку. Он требовательно похлопал ее лапой по щеке. Сильвина вздрогнула от омерзительного прикосновения жестких волосков. Но взяла себя в руки и, приоткрыв дверь, зашла внутрь.

– Кто здесь? – часовые схватились за копья, но дверь уже с легким стуком закрылась.

Рывком открыв двери, они быстро осмотрели коридор. Ни единой тени. Тишина.

– Сквозняк? – предположил первый.

– Наверное, – кивнул второй.

Аккуратно закрыв двери, они продолжили вечернее дежурство.

Сильвина поднялась наверх и свернула в западное крыло, где располагались спальни семьи.

– Быстрее, – свистящим шепотом поторопил паук, с беспокойством озираясь по сторонам.

– Да знаю я, – сквозь зубы огрызнулась девушка.

Паук дернулся и вновь подавил приступ злости.

И вот они добрались до спальни Луны.

– Помни о хранителе, у нас нет ни секунды на промедление, – подсказал Обсидиан.

Сильвина достала из сумки книгу и распахнула дверь.

Минуту оба растерянно смотрели на пустую комнату и смятую кровать. Ни Луны, ни Фиччика здесь не было.

– Что за… – растерянно протянул паук.