|
От остальных она упорно скрывала свои намерения, поэтому никто не знал, куда она подевалась. Но это никого и не волновало – даже если б она умерла, то горевать по ней бы не стали. Что же касается угрозы со стороны Адама, то она твердо решила, что ни за что на свете не раскроет ему, где скрываются подобные ей, и словом не заикнется об их существовании. Но даже если бы он все узнал, если бы этим поступком она поставила под угрозу существование всей семьи, она бы все равно поступила по‑своему. Ибо она приняла Адама Вортинга в себя и увидела его рану. Она надеялась исцелить его, если, конечно, он сам того пожелает.
Она думала, что ее будут преследовать и попытаются остановить, но погони все не было и не было, и она с горечью осознала, что все могут быть только рады ее уходу. Вниз по Западной реке она спустилась до Линкири, затем по морю добралась до Стипок‑Сити. Прямиком с причала она направилась в город, дошла до замка, от замка поднялась к возвышающемуся над городом дворцу, стоящему на утесе красного мрамора. Она знала, что говорить стражникам и слугам, которые пытались остановить ее. Вскоре она очутилась в приемном покое двора Сына Язона. Она сидела и спокойно ждала, пока люди входили и выходили, удостаиваясь аудиенции Сына Бога. – Ты пришла слишком поздно, – сказала сидевшая рядом с ней женщина. Лицо ее избороздили морщины. – Почему? – не поняла Вера. – Поздно останавливать его, – ответила та. – Тебе следовало появиться здесь много лет назад. Элегантная одежда не могла скрыть болезненной худобы ее тела. Женщина умирала. – А ведь он мог бы исцелить тебя, если б захотел. – Исцеление не в его духе. – Она вызывающе вскинула голову. – Но я получила от него то, что получила, и он относился ко мне лучше, чем весь окружающий мир. – Ювен, – проговорила Вера, поняв, кто перед ней. – Он знал, что ты идешь, – сказала Ювен. – Откуда? – Все эти годы он знал. И ждал. Я видела это. Я умею видеть. Он часто смотрел на север, туда, где когда‑то в Лесу Вод стояла его деревня, которую он потом сжег дотла. Ты ведь оттуда, да? Мне ты можешь сказать все. Я даже словом не обмолвлюсь. – Она улыбнулась. – Он уже знает твое сердце. Он это умеет. Он познал твое сердце. Так, значит, ее приходу никто не удивится. Хотя вряд ли это имело какое‑то значение. Она знала Адама лучше, чем он сам. И не боялась его. – Моя очередь, – сказала она Ювен. – Ты пришла убить его? – спросила Ювен. – Нет. – Будет ли он любить меня, когда ты покончишь с ним? – Ты ведь умираешь? – Ювен пожала плечами. Настроившись на нее, Вера обнаружила очаг болезни и исцелила его. Ювен ничего не сказала; она просто сидела, уставившись на свои руки. Вера поднялась и прошла в залу. Охранники даже не подумали остановить ее. Об этом она позаботилась. Вскоре она преклонила колени перед седовласым Сыном Язона, сидящим на троне. – Я ждал тебя, – произнес Адам. – Я не сообщала о своем прибытии. И по‑моему, мы никогда не встречались, – возразила Вера. – Она придет, и глаза ее будут такими же голубыми, как и мои, а когда я посмотрю в глубь этих глаз, то не увижу ничего. Когда‑то жил человек, умевший прятаться от меня. Я бы убил его, если бы мог. И тебя убью, если смогу. Позади нее раздался топот солдат, зазвенели мечи, вытаскиваемые из ножен. Она остановила солдат, наслав на них воспоминания о страхе смерти. – Я знаю тебя, – сказала она Сыну Язона. И заставила его замереть на месте, послав воспоминание о дяде Мэттью, возвышающемся на пороге. |
