Какой толк от того, что Хакс радуется жизни, когда весь мир перевернут вверх ногами?
– Нам нужно время. Дети подрастают – вскоре мы сможем распространить наши усилия дальше, исполнить больше…
– Я отказываюсь в этом участвовать, – сказала Вера. – Я брошу вызов Сыну Язона и займу его место.
– Ты так думаешь? – удивился Амос. – Надеюсь, ты просто погорячилась. Но ради блага этого мира, Вера, мы обязаны проверить тебя камнем.
Она не поняла, что он хотел сказать этим.
О смысле его слов она начала догадываться, когда ее отвели в лесную глушь, к отрогам гор, к месту, где выступал живой камень, плоской и гладкой поверхностью напоминающий постель девственницы.
– Что вы замыслили? – выкрикнула она, ибо, будучи жестокой в сердце, страшно боялась всякого насилия.
«Мы должны узнать, – мысленно ответил Амос, – кто ты есть на самом деле».
– Я столько лет прожила рядом с вами, и вы хотите сказать, что не знаете меня?
«Мы можем знать твои воспоминания о прошлом, можем видеть свои воспоминания, но как мы можем знать будущее? Откуда мы знаем, что за зло в тебе поселилось? Ты приютила семена разрушения – пустят ли они корни, источишь ли ты скалу, что лежит в сердце мира?»
– Что вы хотите сделать со мной?
«Мы превратим тебя в того, кем ты не являешься, и таким образом узнаем твою настоящую сущность. Мы проведем тебя сквозь камень, внутри которого ты будешь отрезана от жизни; мы сделаем тебя частью скалы, чтобы ты могла забыть о собственной плоти, – и тогда определим, сколько от Адама Вортинга присутствует в тебе».
– Я умру? – обратилась Вера к отцу.
«Я сам побывал в камне и вернулся целым и невредимым. Я сделал это… мы сделали это, потому что только внутри камня мы способны полностью отказаться от своей памяти и целиком впитать в себя разум другого человека. Я погружался в камень и принимал в себя детей Адама Вортинга, одного за другим. Я должен был рассудить их».
– И что? Они не прошли испытание?
«Простым испытанием их было не постичь. Я прошел тот путь до конца. Теперь мы знаем, каковы они внутри».
– Значит, они хорошие?
«Хороший, плохой – это лишь определения. Они ничуть не хуже меня, поскольку их воспоминания, вместившись в мой разум, не свели меня с ума. А теперь тебе суждено погрузиться в камень, ты покинешь себя и, превратившись в живую скалу, примешь разум другого человека».
– Чей именно?
«Выбирать тебе, Вера. Можешь взять мой. Или Адама Вортинга. Выбирай разум, который тебе ближе. Который, как ты считаешь, не уничтожит тебя».
– Но откуда мне знать, кто уничтожит меня, а кто – нет? Я же не знаю никого из вас. То есть по‑настоящему не знаю.
«Вот для этого мы и погружаемся в камень. Ты не просто впитываешь чьи‑то воспоминания. Ты становишься другим человеком и примеряешь его жизнь на собственную душу. Если тот человек будет слишком отличаться от тебя, ты погибнешь».
– Откуда вам все это известно? Кто‑то уже погиб? «Илия. Он погиб первым. Когда Адам сбежал, убил и сбежал, Илия погрузился в камень и пустился на его поиски. Он нашел его. Юный Адам оказался таким чудовищем, что это уничтожило старика».
– Но, отец, ты же сам только что говорил, что тоже погружался в камень в поисках Адама?
«Я искал не его. Я искал его детей».
– Так, может, ты и меня посмотришь? Погрузишься в камень и примешь меня в себя?
«Вера, я бы пошел на это, если бы был уверен, что выживу».
– Значит, ты думаешь, что мы настолько разнимся с тобой? Что я – такое же чудовищное зло, как и Сын Язона?
«Я думаю, что его воспоминания приживутся в твоем сердце лучше, чем в моем. |