Третья Вселенная обладала ещё двумя очень полезными свойствами. Первое заключалось в том, что пока она находилась вне времени, то есть в каком-то отдельном её месте не было людей, порождающих его, в ней было невозможно хоть что-либо не просто разрушить, а даже повредить или просто поцарапать. Второе свойство было и того лучше. Пробыв на островной базе всего полтора года, я ещё малость "усох" и сделался немного ниже ростом. Теперь во мне было всего метр девяносто два. Да, но при этом я сделался вдвое сильнее, моя реакция увеличилась так и вовсе втрое, мозги также стали соображать значительно лучше, у меня появилась способность к регенерации, а также паранормальные способности. Не очень мощные, но всё же весьма заметные, но самое главное, мне передалась какая-то толика неуязвимости вневременной Вселенной. У меня под кожей словно бы появилось силовое поле, пробить которое было довольно трудно даже выстелив в меня в упор из трёхлинейки. Больше, чем на пять сантиметров пуля в меня просто не проникала.

Более того, мой усиленный организм немедленно начинал её разлагать и она вытекала из раны бурой маслянистой, густой жидкостью всего за каких-то две недели. Даже выстрел в сердце, а то и сразу несколько, меня не мог убить. В голову же нужно было стрелять только из противотанкового орудия. Винтовочная пуля просто плющилась об кость или рикошетировала. Самыми уязвимыми были глаза и, как это не смешно - зубы. Правда, они вырастали дней за сорок. Проверено, мне специально вырвали один, восстановленный по технологиям двадцать пятого века. В двадцатом веке, тем более в Замке Смерти Вернера фон-Клозе, он был для меня довольно опасен, ведь что ни говори, но в отличие от Ала и Бета я ещё не обрёл неуязвимости и, вообще, это было делом весьма отдалённого будущего, а потому фашисты запросто могли меня убить приложив несколько большие, чем в обычных случаях, физические усилия.

Всё, подготовка закончилась. Теперь на нашей вневременной, островной базе меня будет ждать жена, руководитель отдела Хронос, одиннадцатилетний сын Петька, серьёзный и сосредоточенный, как его дед, и двухлетняя дочурка, которую мы с Сэм назвали в честь её матери Дженифер, то есть Женечка. Хронокапсула была загружена всем необходимым, включая продукты питания, которыми хронороботы запаслись в одна тысяча сорок втором году, я сидел в ней и смотрел, как на табло истекают последние секунды до старта. Хронокапсула имела хронопилота-искина, с которым я смогу "беседовать" телепатически в любое время дня и ночи. Совершенно невидимая, она будет постоянно находиться неподалёку и страховать меня от всяческих неожиданностей и превратностей судьбы хронодиверсанта. Вот же угораздило меня им стать. На табло появилась цифра ноль и хронокапсула помчалась в перёд с огромной скоростью.

Настоящее осталось позади и я помчался в прошлое на четыреста семьдесят лет назад. Позади остались напряженная учёба и подготовка, друзья и близкие, моя семья и моё прошлое. Путь был неблизким и в дороге мне предстояло пробыть два с лишним часа. По моей просьбе меня никто не провожал. Проводы состоялись ещё вчера, так что я просто вышел из нашего дома, стоявшего у подножия горы Крестон-Пик, сел в флайер, поднялся на вершину и вместе с флайером влетел сверху в призрачный цилиндр пятидесятиметрового диаметра. Хронокапсула ждала мена посреди значительно увеличившегося в размерах зала и мне оставалось только войти в неё и подождать старта ровно одну минуту. Через два часа я находился на месте. На вершине горы перед выходом из ущелья Гоначхир. Хотя было три часа ночи, по Военно-Сухумской дороге шли люди, совсем немного, через свои круглые очки-велосипеды, которые были мощным биноклем, биосканером и прибором ночного видения, я насчитал всего семь человек.

С полсотни солдат уже поднялись на Клухорский перевал и уже спустились с него, отправившись на переформирование.