только одного правильного решения. Иногда это выбор среди многих плохих ответов. Или

что еще хуже, среди множества вроде бы правильных.

Джейсон попытался отвлечь Присциллы от тяжелых раздумий:

– А ты знаешь, какой самый сложный удар в гольфе?

– Мельница?

– Что? Я не о детском гольфе. Я имею в виду настоящий гольф. Самый сложный удар –

удар из песка. – Глядя на непонимающее лицо Присциллы, Джейсон пояснил: – Когда шар

застрял в ямке из песка. У тебя есть два выхода. Ты можешь слегка ударить по мячу, тем

самым ты меньше рискуешь проиграть. Но ты можешь и сильно ударить, и тогда ты либо

одержишь сокрушительную победу, либо навсегда останешься проигравшим.

– Так ты намекаешь на то, что когда мы сегодня сотворим заклинание, то пойдем ва-банк.

– Нет. Будем все делать с головой. Нам нужно избегать рискованных действий. Просто

попробуй взять на себя меньший риск и вытащить меня из ямы. Если ты дашь мне пару

лет с Джастиной, я буду считать их стоящими целой жизни.

Присцилла с удивлением посмотрела на него.

– Ты влюбился в нее.

– Ну конечно! А ты что думала?

– Я думала, ты врал ей, чтобы получить книгу заклинаний.

Он посмотрел на нее с обидой.

– Почему так сложно поверить, что я в кого-то влюбился?

– Потому что каждый раз, когда ты с кем-то расстаешься, ты просишь меня купить этой

женщине красивую драгоценность. Да ты один, по-моему, сделал владельцев Tiffany&Co миллиардерами.

Джейсон нахмурился.

– Джастина не такая как все.

– Почему? Потому что она ведьма?

– Потому что она Джастина.

Присцилла посмотрела на книгу заклинаний.

– Она любит тебя? – осторожно спросила она.

– Думаю да. – Джейсон повернул руль чуть влево, чтобы не задеть стервятника, клюющего

труп раздавленного животного на дороге. – И я хочу пожить как можно дольше, чтобы

узнать это наверняка и заслужить ее любовь.

– Тогда мне придется найти очень сильное заклинание, – едко ответила Присцилла.

После тридцатиминутной поездки они наконец въехали на территорию Тоад Сак Парк.

Присцилла показывала Джейсону, куда ехать, заставляя того петлять по узким дорожкам.

Чем дальше они продвигались, тем больше казалось, что они первые, кто появился на

машине в этой местности: дороги были трудно различимы, а колеса машины то и дело

попадали в глубокие выбоины. Наконец они припарковались у передвижного дома рядом с

кизиловой рощей. Около одной стены дома находилось патио: крышей служил тонкий

лист фанеры на импровизированных деревянных подпорках, который закрывал от солнца

пластиковые стол и стулья. Обыкновенная дворняжка нежилась у столиков и завиляла

хвостом, когда увидела приближающуюся машину.

– Сначала они могут показаться немного сумасшедшими, – сказала Присцилла, как только

Джейсон остановил машину, – но как только ты познакомишься с ними поближе... они

покажутся тебе еще более сумасшедшими.

– Я не сноб, – заверил ее Джейсон. Не осуждать людей по первому впечатлению – вот

чему он научился за десятилетнее проживание в Сан-Франциско. Человек с

разноцветными волосами и пирсингом во всевозможных местах мог оказаться

миллионером, а тот, кто одевается так, будто нашел всю свою одежду на помойке, –

общественным деятелем.

Выбравшись из машины, Джейсон оказался поражен местной безмятежностью. Он

слышал только пение птиц в лесу и больше никаких посторонних шумов. Воздух был

невероятно чистым и свежим.