- Хорошо.

     Комнаты на четвертом этаже, но довольно далеко одна от другой. Моя  -

в конце коридора, и, пока мальчик отпирает дверь, я замечаю в глубине  еще

один лифт, видимо служебный.

     Через несколько  минут  после  того,  как  я  распаковал  свои  вещи,

принесли газеты. Наскоро просматриваю одну из  них:  надо  же  знать,  что

происходит в мире. Потом, по привычке, сгибаю ее на финансовой странице  и

бросаю на кровать. Теперь надо ждать телефонного звонка. Вскоре  дожидаюсь

и этого.

     - Принесли ли вам газеты? - слышу голос дикторши.

     - Да, благодарю.

     Через полчаса она определенно позвонит снова, чтоб  поинтересоваться,

прочитал ли я их. А еще со временем захочет узнать, не проголодался ли  я.

Проверим. Звонить она будет непременно, но я не могу  терять  из-за  этого

свой последний шанс.

     Тихонько выхожу в  коридор,  цепляю  на  дверь  найденную  в  комнате

табличку с надписью: "Прошу не беспокоить",  запираю  номер  и  крадусь  к

лифту.

     Грузовой лифт опускает меня в партер  служебной  части  гостиницы.  В

глубине коридора  -  выход  на  улицу.  В  помещении  -  ни  души.  Сквозь

приоткрытую дверь замечаю женщину, занятую сортировкой простыней,  но  она

меня не видит.

     "Континенталь" стоит на площади около  вокзала,  где  всегда  дежурят

такси. Беру первое попавшееся и бросаю шоферу:

     - Висбаден - и обратно. Чем быстрее, тем лучше.

     Мне посчастливилось. Водитель из тех юношей - с длинными волосами,  в

черной спортивной куртке, - для которых вождение автомобиля и профессия, и

спорт. Я уже чуть ли не жалею, что сел  к  нему.  В  моих  обстоятельствах

быстрая езда - это хорошо, но еще лучше возвратиться назад живым.

     Когда сегодня утром Мод сказала: "Франкфурт",  я  сразу  же  подумал:

"Это твой последний шанс, смотри, чтоб его не потерять". Ибо, если бы  она

назвала Гамбург, Любек или какой-то  еще  город  в  том  направлении,  это

означало бы конец всем надеждам.

     ...Часы показывают около пяти, когда я говорю водителю: "Остановись",

вручаю ему банкнот, чтоб не волновался, что не возвращусь, и скрываюсь  за

углом.

     В этот день мне в самом деле везет.  Приближаясь  к  знакомому  дому,

вижу Шмитхагена - он возится  около  автомобиля  перед  садовой  калиткой.

Шмитхаген также  замечает  меня  издалека  и,  когда  я  подхожу,  грустно

говорит:

     - Это вы...

     - Наверное, предпоследний раз, - успокаиваю его.

     - Лучше, чтоб это было в последний, - ворчит он. - Жена, сосед, я  же

вам говорил...

     - Да, да, но, разговаривая, жестикулируйте, будто вы мне  показываете

дорогу...

     Ну и чудак: остерегается соседей, а не думает о том,  что,  возможно,

кто-то следит за мной.

     Услыхав мой совет, Шмитхаген показывает рукой в  конец  улицы,  потом

направо, налево, словно флюгер.