– Давай-ка разведем костер, а потом я расскажу тебе, что обо всем этом думаю.

– Договорились.

Скип срезал ножом траву и полынь для растопки, и через несколько минут огонь разгорелся, создав среди окружающей темноты теплый круг света.

Нора начала делиться своими соображениями:

– События разворачивались пятнадцатого июля тысяча девятьсот сорок пятого года. Гоуэр вместе с напарником…

– Погоди. Давай его как-нибудь назовем. Так история будет звучать лучше.

– Хорошо, пусть будет Икс.

– Нет, так не годится. Это клише затерто до дыр. – Скип задумался. – Пусть будет Апач.

Нора выразительно закатила глаза:

– Так вот, они поставили палатку в Хай-Лонсаме и провели здесь пару недель. Они что-то искали то ли в Хорнаде-дель-Муэрто, то ли в предгорьях Сан-Андрес.

– Клад! – предположил Скип, открывая другую бутылку.

– Может быть. Или замаскированную шахту. Или какие-то ценности, оставшиеся на ранчо Гоуэра. Но как бы то ни было, их стоянка находилась здесь. Апач, наверное, видел перед собой тот же пейзаж, что и мы сейчас. Возможно, это был точно такой же вечер: сгущались тучи, надвигалась буря. Я поискала информацию про испытания «Тринити», и оказалось, что их отложили из-за грозы.

– Наверное, боялись, что молния ударит в бомбу. – Скип сверкнул глазами в свете костра.

– Именно. Гоуэр ехал по пустыне верхом на лошаке. Апач оставался в лагере и ждал его возвращения. Но оба даже не подозревали о том, что в это время строго засекреченный проект «Манхэттен» достиг кульминации и вот-вот должны состояться испытания первой атомной бомбы. Время шло, наступила ночь. По несчастливой случайности маршрут Гоуэра пролегал недалеко от эпицентра взрыва. Бомбу поместили на вершину металлической башни сто футов в высоту, все было подготовлено к тому, чтобы привести бомбу в действие. Ученые сидели в бункерах и пережидали разыгравшуюся грозу. Наконец перед самым рассветом небо прояснилось. Ровно в пять двадцать девять ученые нажали на кнопку, и прогремел взрыв. Испытания увенчались успехом, но Гоуэра зацепило. А в лагере Апач наблюдал взрыв с самой удобной точки: испытания «Тринити» проходили всего в двадцати милях от Хай-Лонсама, и отсюда полигон просматривался полностью. Он прямо перед нами.

Нора указала на погруженную в темноту пустыню между горами, заполненную лиловыми тенями. Она окинула взглядом это забытое богом безлюдное место, где произошло одно из самых значительных событий в человеческой истории, и почувствовала, как по коже пробежал холодок.

– Ох и перепугался бедняга Апач, – заметил Скип.

– Не то слово. Только представь: он увидел вспышку света, затмившую солнце. А потом в небо взлетел огромный огненный шар размером с город. Вокруг распространился обжигающий жар. Минуту спустя до Хай-Лонсама дошла ударная волна, а вместе с ней оглушительный грохот. Взрывов, подобных этому, еще не бывало. Даже ученые, знавшие, чего ожидать, были ошеломлены и утратили дар речи. Оппенгеймер сравнивал вспышку с тысячью солнц.

Нора помолчала, глядя на пустыню.

– Гоуэр сильно пострадал. Ему повезло, что у него не расплавились глаза: именно это произошло с жителями Хиросимы, смотревшими на бомбу во время взрыва.

– И как же поступил Апач, увидев взрыв?

– А что он мог делать? Стал ждать, когда вернется Гоуэр.