И я почему-то вспомнил его слова, странную просьбу «передать привет от Райхеля». Я не знал, что и думать, но был бы не против, если бы у меня появился ангел-хранитель, который позаботится о том, чтобы привет дошел до неведомого мне Хендрика… и чтобы состоялась встреча старых друзей в Неоновой гавани.

5

Я так спешил убраться подальше от злополучной стоянки, что только километров через пятьдесят ненадолго остановился, чтобы осмотреть раны доблестного бойца. Рискованная затея, учитывая его реакцию и остроту зубов, однако, к счастью, новых укусов мне удалось избежать. Зак вроде бы не получил серьезных повреждений; оставалось надеяться, что убитый кобель не был болен чем-нибудь смертельным.

Следующие пятьсот километров мы миновали без приключений. Я вел машину, тщательно соблюдая все правила и скоростной режим, старался ничем не привлечь к себе внимания, останавливался только в людных местах и запирал Зака в машине, несмотря на его яростные протесты, а выгуливал пса прямо на обочине, не вылезая из «ниссана». При виде дорожных патрулей я начинал невнятно молиться, и, должно быть, где-то наверху все же снизошли до моей ереси и избавили меня от общения с теми, у кого возникают дурацкие вопросы в самый неподходящий момент и кого никогда не бывает рядом, когда это действительно нужно.

Под вечер погода начала портиться, сгустились тучи и закапал дождь. Во время последней остановки я сверился с картой. Мотелей на трассе было достаточно. Я выхлебал весь кофе из термоса и почувствовал сильнейшую усталость еще раньше, чем стемнело. С непривычки ломило спину, ныла натруженная задница, а однажды судорога прихватила ногу. Денек, прямо скажем, выдался нелегкий. Я решил остановиться в первом попавшемся мотеле. Судя по светящейся вывеске, он назывался «Роза ветров». Вероятно, это заведение появилось недавно; во всяком случае, такого названия я не помнил.

Каким-то образом Зак отличает мотели от других мест и ведет себя на редкость покладисто. Словно знает, что здесь не очень-то рады четвероногим друзьям постояльцев. Пару раз мы с ними уже проворачивали такой номер: я оставлял его в машине, регистрировался, а потом забирал к себе в комнату, где он ночевал по-человечески, то есть на своей половине кровати.

По такому же сценарию я действовал и теперь. Менеджером «Розы ветров» был низкий плотный человек с рыжей норвежской бородкой и редким в этих краях именем Олаф, что следовало из надписи на бэдже. Его маленькие глазки глядели на мир совершенно равнодушно, и я проникся уверенностью, что обращать внимание на мелочи вроде следов собачьих лап на полу было ниже его достоинства.

Он молча выдал мне регистрационную карточку и ключ от седьмого номера. Я собрался было сразу заполнить карточку, но он махнул рукой – дескать, как-нибудь потом. Я прошел вдоль стены мотеля под навесом, по которому барабанил дождь, и открыл дверь с цифрой 7. Вы уже, наверное, поняли, что я не люблю спать где-либо, кроме своего дома, и на чем-либо, кроме своего старого дивана. Но выбора не было. Я зашел в комнату и, не зажигая света, выглянул наружу через щели оконных жалюзи. Сгущались сумерки. На стоянку мотеля зарулил микроавтобус, из которого вывалилась компания – четыре парня и три девушки. Я дождался, пока они зайдут в офис менеджера, а охранник скроется в своей будке рядом со шлагбаумом, и, подняв воротник, отправился вызволять пса.

В виде исключения Зак при моем появлении заулыбался и без всякой команды затрусил следом, сохраняя дистанцию и делая вид, что он – бедная промокшая дворняга и ни на что не претендует. Правда, по пути он все же справил нужду на чье-то колесо. Охранник то ли его не заметил, то ли не обратил на него внимания, и вскоре я с облегчением запер дверь седьмого номера изнутри, разделся и принял душ.