В общем, как видите, у нас сложились особые отношения. Внешне – дружеские; где-то в глубине – будто у дьявола с клиентом. Разобраться бы еще, кто на самом деле дьявол, а кто клиент… Во всяком случае, минувшие годы прошли под знаком определенной взаимной зависимости. Меня не покидало ощущение, что я обязан делать для Давида все, что могу. Его просьба приехать не оставила мне выбора. Но ведь в письме было еще кое-что: приглашение на чужой праздник жизни. Против новой книги, да еще «бомбы», да еще написанной действительно совместно, я бы, черт возьми, не возражал. Многое изменилось со времен того, первого, романа. Мне уже давно никто ничего не предлагал, а что может быть тяжелее невостребованных слов? Ведь они вобрали в себя все то, чего я, как мне казалось, недополучил в реальности – единственной и непоправимой.

Было и другое обстоятельство: у меня заканчивались средства к существованию. От моих новых книг господа издатели в последнее время отказывались. Электронные версии старых шли туго, и проценты я получал символические – пираты почти похоронили копирайт. Я все чаще поглядывал на карту Канады, ища на ней кружочек с надписью «Квебек». Я с трудом представлял себе, как туда перебраться и, главное, чем там кормиться. Я не посмел бы долго пользоваться Иркиной добротой; с другой стороны, работа где-нибудь на автомойке означала бы, что я окончательно просрал свою жизнь. Здоровье уже не то, энергии – кот наплакал, веры в себя – еще меньше. Куда дернешься с таким багажом? А все равно жаль. Трудно смириться с тем, что впереди только пустота, старческая немощь, угасание, одиночество. Потому я и тешил себя иллюзиями. Да и просто хотелось пожить по-человечески, как говорил герой одного хорошего старого фильма.

7

Вот так-то. Тебе удалось немало выжать из меня, чертова монета. Я обнаружил, что все еще машинально поглаживаю ее пальцами. Это было какое-то тактильное опьянение…

Ну, хватит на сегодня. Всего час до полуночи, а ведь завтрашний день мне предстояло провести в дороге. Не рассчитывая на то, что проснусь с рассветом, и уже не очень хорошо различая стрелки, я поставил будильник на пять часов. В бутылке осталось не больше трети, и произошло это как-то незаметно. Зак спал беспокойно, сучил лапами и рычал во сне. Наверное, тоже сражался со своими призраками, как я недавно, но у него, бедняги, не было «первой – за счет заведения».

Я погасил ночник и погрузился в темноту, куда проникали лишь скользившие по жалюзи слабые отблески фар проезжавших мимо мотеля машин, да еще тревожный гул двигателей. Продавец обещал мне полноценный сон. Обманул, мерзавец. Я ждал до полуночи, потом встал, оделся, сел в машину и долго ехал без единой мысли в голове, но со смутным ожиданием чего-то, а потом внезапно наступило утро и мимо промелькнула надпись «Добро пожаловать в Квебек» на трех языках. В моем «ниссане», оказывается, был установлен навигатор (не помню, чтобы я его покупал), и знакомый женский голос периодически подсказывал по-русски, где и куда поворачивать, чтобы попасть в пункт назначения. Это было похоже на игру, затянувшуюся лет на десять, но в конце концов я увидел дом, стоявший в таком красивом месте, что у меня защемило сердце, а возле дома меня ждала моя Ирочка. Она нисколько не постарела за прошедшие годы, только резче обозначились складочки, спускавшиеся от крыльев носа к уголкам губ, да глаза стали печальнее. Мы молча обнялись, потом, обнявшись, направились к дому. Оказавшись внутри, я понял, что не хочу никуда отсюда уезжать. Я еще не видел дома уютнее.

– Зак? – спросила Ирка.

– Умер в прошлом году. От старости. – Я действительно помнил это.