— Тогда, — сказал Антонов, — может быть, не стоит подпрягаться?

— И оставить сладкую парочку на свободе? Шамиль не зря отирается вокруг этой болотной девы. Что-то они затевают, но что? Это нам и предстоит выяснить. Тебе.

Указательный палец Второго нацелился в грудь Антонова. Вместо того чтобы испытать гордость за оказываемое доверие, тот представил себе вонючую трясину, над которой вьются тучи гнуса.

— Не разумней ли послать туда группу спецназа ВДВ? — спросил он.

— А если Шамиль уйдет? Или уже ушел? Что мы предъявим Темногорской? Обвинения в непатриотичности? Знаешь, как оппозиция взвоет, если там все чисто?

— И все равно, — проворчал Антонов, — не нравится мне все это.

Переубеждать его было незачем, и Второй этого делать не стал. Он знал, что Антонов в любом случае выполнит приказ, каким бы этот приказ ни был. Он знал о подполковнике ВДВ буквально все, начиная от особых примет и заканчивая тайными пристрастиями.

В свои сорок лет Антонов находился в идеальной физической форме. При росте 183 сантиметра он весил 84 килограмма, оставаясь поджарым и подвижным. Женщины, которые попадали под обаяние Антонова, а потом и под него самого, обязательно интересовались, откуда у него рваный шрам на ягодице и что означает череп в десантном берете, выколотый на его плече. Внятного ответа они не получали, но Второй был в курсе, что задницу подполковнику едва не отгрыз натравленный на него питбультерьер, а татуировка выдает принадлежность к тайному братству самых крутых офицеров ВДВ.

Второго это не удивляло. Он не сомневался, что подполковник обладает незаурядными умственными способностями, хотя способности эти, увы, зачастую использовались не по назначению. Читал Антонов исключительно мужские журналы и специальную литературу, черпая там сведения о всевозможных технических новинках, транспортных средствах и оружии. Будучи превосходным тактиком, он оставался весьма посредственным стратегом и слишком много внимания уделял противоположному полу, что делало его уязвимым. Одним словом, Второй видел в Антонове идеального бойца-одиночку, а потому решил воспользоваться его услугами.

Делая вид, что забыл о присутствии постороннего, Второй погрузился в изучение содержимого папки, оставленной Чацким. Некоторое время подполковник крепился, а потом задал пару вопросов и как-то незаметно переместился за спину генерала, заглядывая ему через плечо. По мере того как листались страницы, оба обменивались репликами, становившимися все более оживленными.

Они внимательно прочитали биографию покойного профессора Темногорского, который, оказывается, покинул «Госэнергоатом» не по своей воле, а получив пинок под зад за финансовые махинации и едва избежав тюремного срока. Этим отчасти объяснялись патологическая ненависть семейства Темногорских к государству российскому и происхождение многомиллионного состояния.

Потом дело дошло непосредственно до пятидесятилетней девицы Беллы Борисовны, ее усадьбы и тамошних обитателей.

— Повар, водитель, егеря, сторожа, — бормотал под нос увлекшийся Второй. — Командует ими некто Лось, который, по-видимому, соответствует своему прозвищу. Не-ет, не напрасно ты содержишь целую личную гвардию, не напрасно…

Приговаривая это, он машинально постукивал пальцем по носу портрета Темногорской, словно беседуя с ней. Ее крупно отпечатанная физиономия едва умещалась на странице и была изображена почти в натуральную величину.

Губы в сравнении с глазами казались неправдоподобно большими, хотя желания лобзать их не вызывали, как раз наоборот. Голова, расширяющаяся книзу, напоминала по форме грушу, сверху ее венчала шевелюра, похожая на норковую шапку с вылезшим на макушке мехом.