Глаза у Джима взволнованно заблестели.

— Хочешь, Мак, — воскликнул он, — я сорву повязку, кровь рекой хлынет. Может, это их расшевелит.

Мак прищурился, задумавшись.

— Нет, — решил он. — Расшевелить-то ты их расшевелишь, но им тут же подавай, где доблесть проявить. Однако и спокойно сидеть им не позволяй, не то уснут. Просто поговори с ними. Без обиняков расскажи, что такое забастовка, что это как бой в большой войне. У тебя, Джим, получится.

Джим вскочил на ноги.

— Ты прав, получится. К горлу комок подкатил, но я знаю, — все получится! — Лицо у него исказилось. Оно излучало неистовую силу.

К палатке кто-то бежал. Вот у входа показался мальчуган.

— Там, в саду! — крикнул он. — Какой-то мужик, доктором назвался! Весь израненный!

— Где?! — разом крикнули Лондон, Джим и Мак.

— Там, за дорогой. Говорит, целый день провалялся.

— Как ты его нашел? — спросил Мак.

— Он кричал. Просил к вам прийти и рассказать.

— Покажи, где. Быстрее, быстрее!

Мальчишка выскочил из палатки.

— Лондон, захвати фонарь, — крикнул на ходу Мак. Он бежал бок о бок с Джимом. Впереди несся мальчишка. По открытому месту они припустили еще быстрее. Паренек добежал до яблонь и скрылся во тьме. Лишь по топоту можно было определить, где он. Мак с Джимом нырнули во тьму сада.

Вдруг Мак вскинул руку.

— Джим! Ложись! Живо!

Гулко ударили выстрелы, два раза полыхнуло. Мак растянулся на земле. Он услышал, как несколько человек стремглав побежали прочь. Поискал взглядом Джима, но в глазах еще плясали всполохи выстрелов. Не сразу увидел он друга. Тот стоял на коленях, свесив голову.

— Ну, Джим, ты вмиг все сообразил.

Джим не шевельнулся. Мак, нетвердо ступая, подошел, стал рядом на колени.

— Тебя ранило?

Джим покачнулся и ткнулся лицом в землю.

— Господи! — Мак протянул руку, поднял голову друга, вскрикнул, отпрянул, вытер рук о штаны — лицо у Джима словно срезало. Мак медленно обернулся: за спиной невдалеке прыгал во мраке фонарь, освещая ноги бегущего Лондона.

— Вы где? — прокричал он.

Мак не ответил. Он сидел на корточках и не мог вымолвить ни слова. Все смотрел и смотрел на склоненную, точно в мусульманской молитве, фигуру.

Наконец Лондон приметил их. Подбежал и встал как вкопанный, прочертив фонарем широкую дугу.

— Надо ж, — только и сказал он. Пригнулся, посветил. — Из дробовика били?

Мак кивнул и уставился на свою липкую от крови руку.

Лондон поежился, глядя на застывшее лицо Мака. Вот Мак поднялся, шагнул на негнущихся ногах к Джиму, взвалил его на плечо, словно мешок. Голова свесилась на спину, с нее еще капала кровь. Медленно, с трудом передвигая ноги, двинулся Мак к лагерю. Лондо н шел рядом и светил фонарем.

На пустыре собрались любопытные. Поначалу облепили было Мака с Лондоном, но, увидев их страшную ношу, в ужасе отпрянули. Мак шел сквозь толпу, не замечая ее. Миновал пустырь, кухню — толпа молча шла следом. Дойдя до помоста, опустил Джима у перил, сам взобрался на помост, втащил тело друга, прислонил к угловому столбу, подправил, когда оно стало заваливаться на бок.

Лондон протянул фонарь, и Мак установил его подле тела так, чтобы высветить голову. Потом встал, оглядел толпу. Пальцы судорожно впились в перила. Глаза побелели, зрачки расширились. Перед собой он видел множество людей, в глазах у них играли блики от фонаря; стоявшие дальше были неразличимы во тьме.