|
Старик предложил: - А может быть, так, как вы сейчас сказали: "Рубиновая"? Но доктор отверг и это название, хотя оно и было найдено им самим, а посоветовал назвать наливку просто "смородиновкой". Маровско объявил, что это великолепно. Потом они умолкли и просидели несколько минут под одиноким газовым рожком, не произнося ни слова. Наконец у Пьера вырвалось почти против воли: - А у нас новость, и довольно странная: умер один из приятелей отца и оставил все свое состояние моему брату. Аптекарь как будто не сразу понял, но, помедлив, высказал надежду, что половина наследства достанется доктору. Когда же Пьер объяснил, как обстоит дело, аптекарь выразил крайнее удивление и досаду; рассерженный тем, что его молодого друга обошли, он несколько раз повторил. - Это произведет дурное впечатление. Пьер, которому опять стало не по себе, пожелал узнать, что Маровско имеет в виду. Почему это произведет дурное впечатление? Что тут дурного, если его брат наследует состояние близкого друга их семьи? Но осторожный старик ничего не прибавил в объяснение своих слов. - В таких случаях обоим братьям оставляют поровну. Вот увидите, это произведет дурное впечатление. Пьер ушел раздосадованный, возвратился в родительский дом и лег спать. Некоторое время он еще слышал тихие шаги Жана в соседней комнате, потом выпил два стакана воды и заснул Глава 3 Пьер проснулся на другой день с твердым намерением добиться успеха в жизни. Не впервые приходил он к этому решению, но ни разу не пытался осуществить его. Когда он пробовал силы на новом поприще, надежда быстро разбогатеть некоторое время поддерживала в нем энергию и уверенность в себе; но первое препятствие, первая неудача заставляли его искать нового пути. Зарывшись в теплую постель, он предавался размышлениям Сколько врачей за короткий срок стали миллионерами! Для этого нужна только известная ловкость; ведь за годы учения он имел случай узнать цену самым знаменитым профессорам и считал их ослами. Уж он-то стоит не меньше, чем они, а может быть, и больше Если только ему удастся завоевать аристократическую и богатую клиентуру Гавра, он с легкостью будет зарабатывать по сотне тысяч франков в год. И он принимался тщательно подсчитывать будущий верный доход. Утром он отправляется из дому навещать больных. Если взять в среднем на худой конец десять человек в день, по двадцать франков с каждого, это даст самое меньшее семьдесят две тысячи франков в год, даже семьдесят пять: ведь наверняка будет не десять больных, а больше. После обеда он принимает у себя в кабинете также в среднем десять пациентов по десяти франков; итого, положим, тридцать шесть тысяч франков. Вот вам и сто двадцать тысяч франков - сумма кругленькая. Старых пациентов и друзей он будет посещать за десять франков и принимать у себя за пять; это, может быть, слегка уменьшит итог, но возместится консилиумами и разными случайными доходами, всегда перепадающими врачу. Достигнуть всего этого совсем нетрудно при помощи умелой рекламы, например, заметок в "Фигаро", указывающих на то, что парижские медицинские круги пристально следят за поразительными методами лечения, применяемыми молодым и скромным гаврским медиком. Он станет богаче брата, и не только богаче - он будет знаменит и счастлив, потому что своим состоянием будет обязан только себе; и он щедро одарит своих старых родителей, по праву гордящихся его известностью. |
