|
Она подбежала: - Что угодно, сударь? Она не смотрела на него, поглощенная подсчетом поданных напитков. - Вот тебе на! - заметил он - Разве так здороваются с друзьями? Она взглянула на него и сказала торопливо: - Ах, это вы! Сегодня вы интересный. Но только мне некогда. Вам кружку пива? - Да. Когда она принесла пиво, он проговорил: - Я пришел проститься с тобой. Я уезжаю. Она равнодушно ответила: - Вот как! Куда же? - В Америку. - Говорят, это чудесная страна. Только и всего. И дернуло же его заводить с нею разговор в такой день, когда кафе переполнено! Тогда Пьер направился к морю. Дойдя до мола, он увидел "Жемчужину", на которой возвращались на берег его отец и капитан Босир. Матрос Папагри греб, а друзья-рыболовы, сидя на корме, попыхивали трубками, и лица их так и сияли довольством и благодушием. Глядя на них с мола, доктор подумал: "Блаженны нищие духом". Он сел на одну из скамей у волнореза, в надежде подремать, забыться, уйти в тупое оцепенение. Когда вечером он вернулся домой, мать сказала ему, не решаясь поднять на него глаза: - Тебе к отъезду понадобится бездна вещей, и я в некотором затруднении. Я уже заказала тебе белье и условилась с портным относительно платья; но, может быть, нужно еще что-нибудь, чего я не знаю? Он открыл было рот, чтобы ответить: "Нет, мне ничего не нужно". Но тут же подумал, что ему необходимо, по крайней мере, прилично одеться, и ровным голосом ответил: - Я еще точно не знаю, справлюсь в Компании. Он так и сделал, и ему дали список необходимых вещей. Принимая этот список из его рук, мать в первый раз за долгое время взглянула на него, и в ее глазах было такое покорное, кроткие и молящее выражение, словно у побитой собаки, которая просит пощады. Первого октября "Лотарингия" прибыла из Сен-Назэра в Гаврский порт с тем, чтобы седьмого числа того же месяца уйти к месту назначения, в Нью-Йорк, и Пьеру Ролану предстояло перебраться в тесную плавучую каморку, где отныне будет заточена его жизнь. На другой день, выходя из дому, он столкнулся на лестнице с поджидавшей его матерью. - Хочешь, я помогу тебе устроиться на пароходе? - еле внятно спросила она. - Нет, спасибо, все уже сделано. Она прошептала: - Мне так хотелось бы взглянуть на твою каюту. - Не стоит. Там очень неуютно и тесно. Он прошел мимо, она же прислонилась к стене, сраженная, мертвенно бледная. Ролан, уже успевший посетить "Лотарингию", за обедом шумно восторгался ее великолепием и не мог надивиться, что жена не проявляет желания осмотреть пароход, на котором уезжает их сын. В последующие дни Пьер почти не виделся с родными. Он был угрюм, раздражителен, груб, и его резкие слова, казалось, бичевали решительно всех. Но накануне отъезда он вдруг отошел, смягчился. Ночь он должен был провести в первый раз на борту парохода; вечером, прощаясь с родителями, он спросил: - Вы придете завтра на судно проститься со мной? Ролан вскричал: - Еще бы, еще бы, черт побери! Правда, Луиза? - Разумеется, - тихо сказала она. |
