Изменить размер шрифта - +

     - Что это? - спросил он.
     Она не отвечала; по форме рамки он понял, что это.
     - Дай! - сказал он.
     Но она притворилась, что не слышит, и вернулась к бельевому шкафу. Он встал, быстро взял в руки предательскую реликвию и, пройдя в другой

конец комнаты, запер портрет в ящик письменного стола, дважды повернув ключ в замке. Кончиком пальца смахнув, с ресниц набежавшую слезу, г-жа

Ролан сказала чуть дрожащим голосом:
     - Пойду посмотрю, хорошо ли убирает кухню твоя новая служанка. Сейчас она ушла, и я могу как следует все проверить.

Глава 9

     Рекомендательные письма профессоров Ма-Русселя, Ремюзо, Флаш и Боррикеля были написаны в выражениях, самых лестных для их ученика, доктора

Ролана; г-н Маршан представил их правлению Океанской компании, где кандидатура Пьера получила поддержку со стороны г-на Пулена, председателя

коммерческого суда, Леньяна, крупного судовладельца, и Мариваля, помощника гаврского мэра и личного друга капитана Босира.
     Место врача на "Лотарингии" еще было свободно, и Пьеру в несколько дней удалось получить назначение.
     Письмо, уведомившее его об этом, было вручено ему однажды утром Жозефиной, когда он кончил одеваться.
     В первую минуту он почувствовал огромное облегчение, словно осужденный на казнь, которому объявляют о смягчении кары; душевная боль сразу

притупилась, как только он подумал об отъезде, о спокойной жизни под баюканье морской волны, вечно кочующей, вечно бегущей.
     Он жил теперь в отчем доме словно чужой, молчаливо и обособленно.
     С того вечера, когда он в порыве гнева открыл брату позорную тайну их семьи, он чувствовал, что его последние связи с родными порвались.

Его мучило раскаяние, оттого что он проговорился об этом Жану. Он считал свой поступок отвратительным, подлым, злым, и в то же время это

принесло ему облегчение.
     Теперь он никогда не встречался глазами с матерью или с братом. Их взоры избегали друг друга, и их глаза приобрели необыкновенную

подвижность, научились хитрить, словно противники, не смеющие скрестить оружие. Все время он спрашивал себя: "Что она сказала Жану? Призналась

она или отрицала? Что думает брат? Что он думает о ней, обо мне?" Он не мог угадать, и это бесило его. Впрочем, он почти не разговаривал с ними,

разве только в присутствии Ролана, чтобы избежать вопросов старика. Получив письмо, извещавшее о назначении, он в тот же день показал его семье.

Отец, склонный радоваться решительно всему, захлопал в ладоши. Жан, скрывая ликование, сказал сдержанно:
     - Поздравляю тебя от всего сердца, тем более что знаю, как много у тебя было соперников. Назначением ты обязан, конечно, письмам твоих

профессоров. А мать, опустив голову, чуть слышно пролепетала:
     - Я очень счастлива, что тебе это удалось.
     После завтрака он пошел в контору Компании, чтобы навести всевозможные справки; там он спросил и фамилию врача уходящей на следующий день

"Пикардии", чтобы осведомиться у него об условиях своей новой жизни и о тех особенностях, с которыми придется столкнуться.
     Так как доктор Пирет находился на борту, Пьер отправился на пароход, где в маленькой каюте был принят молодым человеком с белокурой

бородой, похожим на Жана. Беседа их длилась долго.
     В гулких недрах гигантского судна слышался неясный непрерывный шум; стук от падения ящиков - с товарами, опускаемых в трюм, смешивался с

топотом ног, звуками голосов, со скрипом погрузочных машин, со свистками боцманов, с лязгом цепей лебедок, приводимых в движение хриплым

дыханием паровых котлов, от которого содрогался весь огромный корпус судна.
Быстрый переход