«Конечно, Али не имеет право жениться на русской, — думала Анжела, глядя мимо Сашки затуманенными счастьем глазами. Ансамбль спешно готовил программу к празднику Нептуна. Анжела витала в мечтах: — Но вдруг у арабов установится социализм и тогда я приеду к нему в Фарух! Даже и так, без брака, Али поможет мне стать певицей. Он страшно богатый, щедрый, и у него есть знакомые во всем мире!»

— Эй, не спи. Завтра выступать, а ты совсем не врубаешься, — орал на нее Сашка, сделавший какую-то рок-н-ролльную аранжировку к «Гимну демократической молодежи». Злился он и потому, что Анжела давно избегала близости с ним, а значит, завела дружка.

Анжела обещала прийти к Али после выступления на карнавале. Он даже не явился на праздник — ждал. Совсем некстати прибыл Паламарчук с американцем и прямо заявил о своих правах на праздничную ночь: «Как отыграете — живо ко мне в машину. Она будет стоять за углом спорткомплекса. Федорченко прием в клубе затеял, но я сошлюсь на дела. — Он ущипнул Анжелу: — Хорошенькие «дела» у нас будут, киска!» Анжела едва не расплакалась, но сдержалась и решила, что злить Роберта пока нельзя.

Улучив минуту перед самым началом праздника — уже носился по морю катер с Нептуном, расселся над пляжем «президиум» и выстроился в своих серебряных костюмах на площадке весь ансамбль «Радуга», — Анжела побежала к Али. Обтягивающие блестящие брючки, яркая блузка, завязанная узлом под маленькой грудью — она стояла среди полумрака огромной гостиной в полной растерянности. Комнаты Али утопали в белых розах.

— Я жду тебя. Сегодня у нас будет большой праздник, — странно улыбаясь, сказал он, одетый как принц из балета: в широкие шелковые шальвары и золотой пояс. На обнаженном бронзовом торсе играли мускулы. Дрожа и заикаясь, Анжела плела что-то про больную маму и необходимость поскорее попасть домой. А он улыбался и потягивал из запотевшего бокала оранжевый сок…

В тот вечер Анжела пела только для него, ведь знала, что стоит сейчас «шейх» на своем балконе и прислушивается к ее выступлению. Сашка обалдел, когда она объявила хит Адамо, не предусмотренный программой. «Падает снег, ты не придешь сегодня вечером, падает снег, мы не увидимся, я знаю. И теперь я слышу твой любимый голос и чувствую, что я умираю — тебя нет здесь»… Сквозь слезы Анжела видела прижавшиеся в танце пары, американца, что-то нашептывающего Снежине, болгарина с московской блондинкой. Счастливые девчонки, им не надо ублажать противного начальника, у одной папаша министр, у другой наверняка не меньше в Болгарии. Но самый загадочный и самый прекрасный мужчина сейчас ждет ее — Анжелу, и сердце его разрывается от того, что она не придет сегодня…

Анжелу как молния озарила — решение пришло внезапно: пошли они все к черту! Допоет программу и сразу — к Али! Пусть все горит синим пламенем — и навязчивый покровитель и никчемный Сашка!

Сняв туфельки и стянув с волос изумрудный шарф, она юркнула в темную аллею — босая, простоволосая, оставляя за спиной догорающий праздник.

— Я знал, что ты собираешься сбежать! — выступил из черной тени и преградил ей путь совершенно озверевший Сашка. Он тянул ее за руку к воротам, к спрятанному у КПП мотоциклу, крича, что убьет старого кобеля Роберта, если только застукает его рядом с ней. Появившийся откуда ни возьмись «кобель» вцепился в плечо Анжелы и на полном серьезе обещал «упечь» Сашку гастролировать в магаданские лагеря, а заодно поставить охрану у главной дачи, чтобы некоторые девчонки не мешали отдыхать арабскому гостю. Потом вышла драка между Сашкой и выследившим их Паламарчуком. Болгарский фотограф, выскочив из кустов, отбил у соперников девушку и увел в свой корпус.