— Так!

— Ну-ну… «Говорят, самих тех богов отнюдь в натуре нет, и в том весьма заблуждаются», — многозначительно произнес Левченко.

— В чем заблуждаются?

— «Ибо натуральное и сущее бытие сии ветхие боги имеют».

— Натуральное и сущее бытие имеют? Это что — опять цитата?

— Цитата…

— Боишься, как бы и до нас древний истукан не добрался?

— А может, он уже и добрался?!

— До кого это?

— А Яша?

— Перерыв! — объявил, неожиданно прекращая спор, Корридов. — Пятнадцать минут отдыхаем!

Студенты, продолжая переговариваться, ушли купаться.

А Кленский подошел к Арсению Павловичу, который, присев на краю раскопа, отмечал что-то на планшете.

— Что им, в самом деле, нужно было от этих идолов? Что их волновало?

— Вы имеете в виду человека бронзового века?

— Да… Что они у своих богов просили?

— Что просили?

— Да… Что? Пропитания?

— Ерунда… Что пропитание! Они жили под девизом «будет день, будет пища». И она была! — Корридов кивнул на коробки с найденными во время раскопок костями животных, которые стояли на краю раскопа.

— А что же им было нужно?

— Вы и сами, я думаю, это понимаете. Не пища, друг мой, нет… Их волновали отношения. То, что всегда волнует людей. Помните, мы это уже с вами обсуждали: нет союзов, нет никаких договоренностей… Все решается только насилием и оружием. Человеческая жизнь не стоила и медной сережки.

— Кажется, и сейчас ненамного больше.

— Но у человека, которому несколько тысяч лет назад принадлежал идол, — продолжал Корридов, — была, я думаю, огромная власть. Идолы давали ее, вот в чем дело. Власть над окружающими людьми. Это открывало беспредельные возможности для манипуляций с людьми.

— Вот как?

— Собственно, если у кого и была истинная власть в столь ненадежные и небезопасные времена, так это у обладателя такого истукана. — Корридов снова взял обломок черной глины и словно взвесил его на ладони.

— А как насчет похищения душ?

— Манипуляции с людьми нередко имеют итогом именно похищение души. Образно говоря. Ведь они превращают людей в послушных зомби.

— А что вы думаете о рассуждениях Тараса Левченко? Насчет того, что «божество живет в идоле»?

— Не волнуйтесь, — усмехнулся Корридов. — Боги, живущие в идолах, отлетали из них при смерти шамана, которому принадлежали идолы. Я вас успокоил?

— Немного, — тоже усмехнулся, но несколько принужденно, Кленский.

Вечером, в сумерках, отправляясь на речку купаться, Кленский видел, как Арсений Павлович бродит по раскопу.

«Уже и не видно ничего, а он все ходит. Предвкушает, не иначе…» — решил журналист.

Собственно, Корридов и не скрывал никогда, о чем мечтает более всего.

Идол эпохи бронзы — это и правда стало бы сенсацией.

Между тем рисунок жилища, возможно, принадлежавшего шаману бронзового века, характер находок явно ритуального назначения, мастерская по выплавке медных изделий, расколотая форма… Все говорило о том, что эта мечта не так уж и несбыточна.

Однако по археологическим правилам культурный слой, в котором есть признаки деятельности человека, проходят горизонт за горизонтом. Пока не доберутся до «материка».

И до «материка» было еще далеко…

Томительное и мучительное и ни с чем не сравнимое ожидание, когда наклевывалось что-то очень интересное, сногсшибательное, но рыть, выкапывать находку никак нельзя… Вместо этого нужно медленно снимать землю тонкими слоями по площади всего раскопа.