– Моя мать, – резко бросила она. – Мне было девять лет, когда она отправилась покорять мир. Покорила, как видишь. Решила вернуться. Нет. Я не понимаю, откуда в ней столько наглости и безответственности. Она бросила нас. Двоих! Столько лет назад! Так давно, что я и посчитать не могу с ходу.

– Четырнадцать… Четырнадцать лет назад, – тихо добавил я и чуть не спалился в своем знании ее проблемы. Она остановилась и развернулась ко мне. Ее тушь потекла, а помада размазалась. Я хотел протянуть к ней руку, но все же сдержался. Она бегала по мне глазами.

– Ты только представь! Ее не было, когда с нами случилась эта беда, отцовский инсульт. А как много вещей в моем взрослении она пропустила? Да мой отец измучился, прося помощи у знакомых женщин помочь мне с выбором первого лифчика! Я уже не говорю про другие проблемы! – она топнула ногой в одолевающей ее злости. – И что вот она пришла? Мне двадцать три года! Двадцать три! У меня есть где жить. Есть работа. Даже парень есть! Все, что необходимо! Зачем мне мать, которая ничем не лучше незнакомки. Если она хочет снять камень вины со своей груди, обойдется!

– Ты и не обязана облегчать ей жизнь… – я поддакивал, понимая, насколько бы ни были абсурдны ее слова и умозаключения, надо соглашаться. Впрочем, пока что мне не приходилось врать самому себе и Джи.

– Вот именно! Я не обязана! – она крикнула, развернулась и вновь пошла по дороге. А я за ней. – Она не посчитала своей обязанностью быть со своей семьей, своим ребенком. И может, в девять лет я не понимала многих вещей… Хорошо, у тебя не клеилось с мужем, хотелось сменить место. Черт возьми, хорошо! Но почему она бросила меня? Я не игрушка, которую можно поставить на полку! А потом взять через четырнадцать лет. Ладно, кому это я говорю? Машинам? Скоро и ты меня бросишь.

– Не брошу, – не подумав, ответил ей я. Словно забыл разговор с рекрутером, словно забыл об ответственности и собственных амбициях.

– Не надо мне врать. Хватит с меня всей это лжи, – она резко остановилась и направилась прямо на меня. Я встал как вкопанный, готовый говорить правду, готовый принять последствия. – Давай расскажи мне, под каким номером ты будешь играть за национальную сборную. Не смей врать. Говори как есть.

– И не думал врать тебе, – я смотрел на нее сверху вниз. Только… Только сейчас я понял, что она стояла в моей кепке. Этот факт неожиданно так поразил меня. – Надеюсь, мне оставят мой номер. Люблю цифру тринадцать.

– Вот и все, Тео. Как и говорил мой папа, – из ее глаз побежали слезы. В этот раз я не удержался и поднял руку, чтобы стереть их. Удивительно, но она позволила это сделать. – Ни в коем случае не отказывайся. Я брошу тебя в ту же самую секунду, как ты озвучишь это намерение. Знай. Я не позволю тебе пренебречь мечтой. Не таким человеком я хочу быть. Не буду ставить ультиматумы.

– Джи, мы достаточно взрослые люди, чтобы решить эти проблемы, – прошептал я и заметил, как она сделала шаг назад. – Понятное дело, будет нелегко. Кто вообще рассчитывал, что будет легко? Это не наш способ решения проблем. Не про наши жизни. Однако ты должна понять… Я не брошу тебя, как она.

– Ты так говоришь, потому что не представляешь уровень своей занятости, – на ее слова я скептически выгнул бровь. – Не в смысле, что ты не знаешь, как много ты будешь тренироваться. Реальность и желания в этом случае полностью несовместимы. Я буду ждать тебя в Торонто раз в месяц. Разве это отношения? А что мне делать остальное время?

– Я планировал видеть тебя чуть чаще, – я криво улыбнулся. – Да, мне необходимо переехать в Оттаву. И я собирался взять тебя с собой. Потому что отношения на расстоянии не для меня. Я чуть не сдох от скуки и мыслях о тебе, когда кое-кто решил игнорировать меня.