|
Не завидовал он и Мазину, тем более что и тот успехом похвастать пока не мог. Но к неудаче в деле Хохловой примешивалось огорчающее обстоятельство личного характера. Еще в университете Борис познакомился с дочерью профессора Филина — Юлей. Отношения у них сложились дружеские, приходил Боб, когда хотелось поболтать с понимающим человеком, делился многим, чего не доверял приятелям. Наивная Юля работу Сосновского представляла как непрерывное опаснейшее приключение, а он не стремился ее опровергать. Вообще в глубине души Борис считал Юлю странной, не от мира сего. Внешне она была, по его мнению, не хуже других, но замуж почему-то не вышла, а ей уже перевалило за двадцать пять. Окончив филфак, Юля поступила по распределению в среднюю школу и никогда не жаловалась на работу, хотя, с точки зрения Сосновского, справиться с вооруженным бандитом было гораздо легче, чем поддерживать дисциплину в пятом или седьмом классе сорок пять минут подряд. Юля же считала героем его, Бориса. И теперь после неудачи в институте он стыдился такой репутации. И еще иногда ему приходило в голову, не поддерживает ли он своей дружбой определенные иллюзии, ведь у женщин все не так, как у людей: вечно не то на уме… Об этом Борис думал, нажимая звонок на дверях профессорской квартиры.
Открыла ему Диана Тимофеевна, «юная мачеха», как называл Сосновский за глаза молодую жену профессора. — Проходите, Боря, Юлечка у себя. Юля вышла из своей комнаты, поправляя коротко постриженные рыжеватые волосы. Одета она была с учительской аккуратностью в темное, неброское платье. — Борька, раздевайся! У меня сегодня приемный день. Только что ушла Татка Кучерова. — Татка? — Неужели не помнишь? Самая милая девчонка из нашей группы. Чудесные глаза, как у княжны Марьи. — Глаза? Понятия не имею. — Какие вы, мужчины, слепые. Смазливую мордашку ты бы не забыл! — Ну что ты, Юленька! Я припоминаю, — соврал Боб безгрешно. — Чем она занимается? Верная супруга и добродетельная мать? Юля усмехнулась: — Пальцем в небо! Татка в аспирантуре. Приехала из Ленинграда. Сейчас я угощу тебя чаем с кексом собственного изготовления и все расскажу. — Наука не должна разрушать семейный очаг. — С очагом у Татки как раз неважно. Ты не представляешь, что за хам ее супруг! Когда она приезжала летом, муженек даже не подумал встретить жену на вокзале. Дома не оказалось цветов. И это в день Таткиного рождения, пятого августа! Юля поставила чай и кекс на столик: — Пробуй и хвали. И не защищай эгоистов мужчин. — Возможно, Танечкин супруг трудился над докторской диссертацией? Чтобы не отстать в семейной гонке в науку. — Он в ней не участвует. Этот типчик работает в папулином институте младшим бухгалтером. — Вадим Зайцев? — спросил Сосновский, опуская руку с кексом. — Ты., конечно, подумал о краже? Успокойся! Зайцев не имеет к ней никакого отношения. Папа уверен, что сотрудники вне подозрений. — Юля! Ты — святая простота. И папа твой тоже. — Ах, мистер проницательный сыщик! Вы заподозрили Таточку? — Пока нет. Но деньги-то исчезли пятого августа. — Роковое число. — Что она еще рассказывала? — Для тебя ничего интересного. Вадим появился дома поздно, вел себя ужасно. Они поругались, и Татка ушла к родителям. — Может быть, он нервничал? — Понятия не имею. Сосновский взялся за кекс. «Если Зайцев непричастен к краже, он не должен был волноваться пятого вечером. Ведь о том, что сейф пуст, стало известно на другой день, когда Хохлова пришла и открыла его». |
