Оскорбить взоры окружающих столь неприятным зрелищем – бесчестье для эльфа!

Даже для такого неправильного, как тот, кто некогда звался Балдуином ди Дусер.

– Готово, – сказал Расин, отпуская ноги пленника. – Второй не оживет?

– Сейчас мы его лишим этой возможности, – силы возвращались в тело, и Головешка мог даже колдовать, не опасаясь того, что вновь окажется на земле в обнимку с лужей собственной блевотины.

Иметь дело с огнем он любил всегда, еще с тех времен, когда был учеником.

Пламя вспыхнуло жаркое, оранжево-алое, закутало останки Зэм полупрозрачной пеленой. Вверх потянулся столб черного, смрадного дыма, а отрубленные руки и ноги, как показалось, задергались, норовя отползти в стороны, спастись от гибели, на этот раз окончательной.

Вскоре на траве осталось лишь несколько лужиц расплавленного металла.

– Еще кое-чего могу, – сказал Головешка. – Теперь займемся вторым.

Он повернулся к оставшемуся в живых Зэм, и тут заметил то, чего не увидел раньше – ладони восставшего скрывали перчатки, и Расин, связывая их, подвинул одну так, что стала видна белая, как мел, кожа.

Не может быть… хотя почему не может?

Выходит, это тот самый тип, что приходил к его дому в Сиверии холодным похмельным утром?

– Старый знакомый, – пробормотал Головешка, и по телу его пробежала дрожь ненависти и отвращения.

Как он был настолько глуп, что позволил ходячим мертвякам втянуть себя в их безумные игры? Купился на обещание исцелить его от шрамов и ожогов, от следов прежней доблести?

– Привести его в себя? – спросил Расин.

– Погоди, не торопись… – Головешка остановил его решительным взмахом руки. – Если все обстоит так, как я думаю, то сначала нужно принять кое-какие меры предосторожности, иначе нам мало не покажется, когда он в себя придет.

Настолько сильному магу хватит мгновения, чтобы разобраться в обстановке и изменить ситуацию, и им очень повезло, что удалось застать Зэм врасплох, одного убить, другого лишить сознания.

Но на такой случай есть очень полезное заклинание.

Головешка сосредоточился, несколько раз глубоко вздохнул, выкидывая из головы лишние мысли. Скрестил руки перед грудью, а когда развел их, то меж ладоней запульсировал радужный шар, похожий на мыльный пузырь с зажженной свечкой внутри.

Теперь нужно аккуратно надеть его на башку пленника, и тот станет обладателем легкого слабоумия. На вопросы ответить сможет, а вот собраться в достаточной степени, чтобы самому наколдовать что-нибудь – нет.

– Приводи, – велел эльф.

Расин мгновение поколебался, а затем похлопал восставшего сначала по одной металлической щеке, затем по другой. Тот дернулся, заскреб по земле связанными ногами, стал ощутим проникающий через маску взгляд, растерянный, блуждающий.

– Как тебя зовут? – спросил Головешка.

– Абум, – отозвался Зэм. – А вы… кто вы такие? Что… творится?

Видно было, что он прилагает невероятные усилия, пытаясь осознать происходящее. Но заклинание действовало исправно, и сил преодолеть его действие у пленника не находилось.

Теперь сомнений у Головешки не осталось, он узнал фигуру, высокую и худую, и даже голос. Понятно, что тогда, в Сиверии, Абум немного изменил его, но все равно главное скрыть не сумел.

– Мы твои друзья, – промурлыкал эльф. – Очень хотим знать, что ты тут делаешь. Кому служишь, чего добиваешься?

– Я не могу говорить о таких вещах, – ответил Зэм.