Лицо Руднева тут же падало и разбивалось.

За окном текла река, плыли баржи с песком. На берегу стояла церквушка, чуть дальше — ещё одна. Это был Смоленск, а может, Новгород.

Сыпал редкий снежок.

— Где ты живёшь? — спрашивала Полина у Руднева.

— В Москве. А ты?

— Я вообще не живу. Я утонула в бассейне. Народу было много, но никто не заметил, как я утонула.

Руднев узнал об этом только через год. Ему позвонила подруга Полины, Ада.

— Как?! Как утонула?! — кричал в трубку потрясённый Руднев.

— В бассейне, — меланхолично отвечала Ада. — Никто и не заметил.

«…А может, это чересчур романтично?» — думала Полина, сидя на открытой террасе маленького ресторанчика. День был солнечный. Невдалеке плескалось море. Звучала томная латиноамериканская песенка с несколько длинным названием: «Я разлюблю тебя только тогда, когда остановится моё сердце».

К столику подбежала рыжая такса.

— Ой! — взвизгнула Полина. — Она мне ноги облизывает.

— Китти, перестань! — послышался окрик хозяйки. И Полине: — Китти у меня лесбияночка.

— Пожалуй, я тоже заведу себе таксу–лесбиянку, — тут же решила Полина.

— Хочешь, я буду твоей таксой? — пошутил Руднев.

На десерт им подали нарезанный тонкими ломтиками плод манго с кокосовым мороженым. Уходить не хотелось. И они не уходили.

— Вот вы богатый человек, — сказала Полина. — Вы счастливы?

Руднев покачал головой.

— Деньги не приносят счастья. Удовлетворение — да. Но счастье… Вообще, как только получаешь то, чего хочешь, тут же понимаешь, что хочешь чего–то другого.

— И всё–таки, — не отставала Полина. — Что может тревожить такого богатого человека, как вы?

Руднев не ответил. Глаза его беспокойно перескакивали с предмета на предмет. «Как пугливые птицы», — подумала Полина.

— Пойдёмте в кино, — наконец сказал Руднев.

Они сидели вдвоём в пустом зале и смотрели фильм про то, как мужчина и женщина сидят вдвоём в пустом зале и смотрят фильм про то, как мужчина и женщина сидят вдвоём в пустом зале и… И т. д. Потом экран погас, и киномеханик весело объявил им, что «кина не будет» — в аппарате перегорела лампа.

— А чем всё закончилось? — поинтересовалась Полина.

— Ничем, — ответил парень. — У них у всех тоже лампы перегорели.

Руднев и Полина вышли из кинотеатра. На небе сияли звёзды. Горы, окружающие Новгород или Смоленск, были похожи на спящих чудовищ.

В отеле Руднев распорядился, чтобы ужин подали в номер. Полина выключила свет, зажгла свечи… В комнате царил романтический полумрак. Полина отламывала оплывшие кусочки парафина и жевала.

— Я жую воск, — мечтательно говорила она. — Как в детстве… Тёпленький такой.

Часы тихонько били двенадцать. По радио звучали сентиментальные песенки. Полина и Руднев танцевали. Затем ели, пили, разговаривали…

— Почему вы не женитесь? — спрашивала Полина.

Руднев загадочно улыбался.

— Женщина для меня — это пропасть, в которую я могу смотреть до бесконечности, но никогда не прыгну… Впрочем, — добавлял он, — я был два раза женат.

— Врёте, — лукаво щурилась Полина. — Никогда вы не были женаты.

— Я не вру, — серьёзно отвечал Руднев.