– Ночью не будем действовать, думаю, они усилят охрану. А вот днём, сейчас – шансов куда больше, – произнёс я.

Всё – решение принято.

И никто его оспаривать не стал. Кошке было всё равно, лишь бы я не прогонял её далеко от себя, Дед хотя и знал про опасность связи с сектантами, но лично не сталкивался, а Маузер и вовсе был новичок, не знающий ничего об этом новом мире, что окружал бурята. Честно говоря, я сам не сильно волновался, рассчитывая на свои дары Улья, полученные от белой жемчужины и драгоценных перламутровых шариков рангом попроще. Атомиты и бандитское поселение тому свидетельство.

Машину пришлось оставить и направиться к лесу пешочком.

По совету Маузера поле мы пересекли далеко в стороне от колеи, оставленной колёсами автомобилей детей Улья. Это на тот случай, если ими в той стороне или где-то рядом выставлено наблюдение.

Оказавшись под деревьями, мы сделали остановку на несколько минут, прислушиваясь и осматриваясь, примечая поведение птиц, следя за ветками, чтобы те не шелохнулись подозрительно. Именно так я однажды заметил Шпига, который прятался среди кустов.

Тишина. Спокойствие.

Я коснулся пальцем плеча Кошки, и когда та вопросительно посмотрела в ответ, то покрутил этим же пальцем в воздухе: «что вокруг?». Девушка отрицательно помотала головой: «никого, опасности не наблюдается».

– Я сейчас пробегусь вперёд метров на двести, – тихо произнёс я после этого. – Осмотрюсь. Потом вернусь.

Рывок под использованием отвода взгляда, потом минутный осмотр по сторонам при помощи тепловизора и невооружённого взгляда, и тут же назад. Так мы двигались минут сорок и около двух километров, пока впереди не заметили большой просвет.

– Я пока ничего не чувствую, далеко слишком, – прошептала Кошка, лёжа на земле под кустом бузины рядом со мной.

– Тут полкилометра точно будет, – прикинул я расстояние, – а потом ещё неизвестно, сколько поляна или просека тянется и где там сектанты разбили лагерь… хм, вот что, народ, вы здесь остаётесь.

– Я… – мигом вскинулась девушка.

– Цыц! – прервал я её. – Ты тоже здесь сидишь и ждёшь меня. Вернусь скоро, пока что только на разведку.

Вернулся к товарищам уже через десять минут с сильной головной болью и первичными разведданными.

– Там что-то вроде старого пионерлагеря, по крайней мере, очень уж всё там похоже устроено, – сказал я. – Пять домиков четыре на восемь метров, один где-то десять на десять, вроде бы столовая, один двухэтажный, четыре на четыре, почти такой же на автобазе лесхозовской видели. Два пикапа с крупнокалиберными пулемётами, один «водник», если не ошибаюсь, два джипа и один очень большой трёхосный то ли автобус, то ли переделанный в него грузовик. На последнем единственном самодельное бронирование. Видел всего семь человек, выглядят, м-м, – я покрутил ладонью в воздухе, – так-сяк. На опытных вояк не похожи.

– Разбираешься? – хмыкнул Маузер.

– Насмотрелся на народ в Улье, – ответил ему.

– Понял, вопросов больше не имею.

– В общем, думаю, что смогу незаметно пробраться туда и поискать баллоны с газом-реагентом. А то и выбить там самых сильных бойцов, а потом сообща накроем остальных.

Тут я немножко покривил душой. Интуиция шептала, чтобы махнули мы рукой на трофеи килдингов и шли своей дорожкой – в Институт за своими белыми жемчужинами. Но делала она, интуиция, это без огонька, и особой опасности я не чувствовал. Наверное, потому и решился на этот шаг.

А с другой стороны, шестое чувство нашёптывает мне об осторожности четыре раза из пяти моих авантюр, и если верить каждый раз предчувствию, то проще было бы остаться в Атлантисе среди женщин, уж там у меня даже без собственной анкеты в городской соцсети внимания было хоть отбавляй.