— Эй, Райан, что с тобой, дружище?

Голос донесся издалека и дважды повторил его имя, прежде чем Миллер смог вернуться из той афганской деревни в опустевший дом, находящийся в городке Тибуроне, Калифорния. Педро Аларкон тряс его, схватив за плечи. Райан Миллер вышел из транса и глубоко вздохнул, прогоняя воспоминания и стараясь сосредоточиться на настоящем моменте. Услышал, как Педро зовет Аманду, не слишком громко, чтобы девочка не испугалась, и тут обнаружил, что спустил Аттилу с поводка. Поискал его, светя мобильником, и увидел, как пес снует из стороны в сторону, уткнувшись носом в пол, обескураженный дикой смесью запахов. Он был натаскан на то, чтобы искать взрывчатку и людей, как живых, так и мертвых; два раза хлопнув пса по шее, Миллер заранее дал ему понять, что надо искать живого человека. Теперь он не стал звать Аттилу, поскольку пес был глухой, но догнал его и схватил поводок. Аттила застыл как вкопанный, вопросительно глядя на хозяина. Миллер дал ему время успокоиться, а потом они вместе продолжили поиски. Миллер крепко держал ретивого пса на всем их пути из кухни в прачечную, а потом и в зал; Аларкон тем временем сторожил у входной двери. Аттила быстро привел Миллера к ящикам, зарылся носом в доски, оскалил зубы.

Миллер посветил туда и увидел скорченную фигурку: это зрелище снова отбросило его в прошлое, и на какой-то миг перед ним предстали дети, дрожащие, забившиеся в подпол: девочка лет четырех-пяти, повязанная платком, с выражением страха в огромных зеленых глазах, и малыш, прильнувший к ней. Аттила зарычал, дернул за поводок, и это вернуло Миллера в настоящее время и в это место.

Аманда обессилела от слез и заснула среди ящиков, свернувшись клубком, наподобие кошки, чтобы немного согреться. Аттила узнал ее по запаху и уселся, ожидая очередной команды, а Миллер тем временем пытался ее разбудить. Аманда с трудом приподнялась — тело затекло, свет бил в глаза, она не сразу сообразила, где находится, и только через несколько секунд припомнила, что с ней случилось. «Это я, Райан, все хорошо», — прошептал Миллер, помогая ей распрямиться и встать на ноги. Узнав его, девочка бросилась ему на шею, припала к широкой груди; а этот сильный мужчина пытался ее успокоить, похлопывая по спине, нашептывая ласковые слова, какие никогда никому не говорил. Он был растроган до глубины души, как будто не эта избалованная девчонка плакалась ему в жилетку, но та, другая, зеленоглазая, и ее братишка, дети, которых он должен был бережно извлечь из укрытия и на руках отнести в безопасное место, чтобы они не увидели того, что случилось. Миллер набросил на Аманду свою кожаную куртку, взял ее под руку; они вышли в сад, подобрали рюкзак, который девочка спрятала в кустах, и направились к грузовичку, где стояли и ждали, пока Педро Аларкон закроет дом.

Аманда вся опухла от слез, простуда, которую она подхватила пару дней назад, после такой ночи разыгралась не на шутку. Миллер с Аларконом полагали, что ей не стоит ехать в колледж в таком состоянии, но, поскольку девочка настаивала, они заехали в аптеку, купили таблетки и заодно спирту, чтобы оттереть светящуюся краску с рук. Потом позавтракали в единственном кафе, к тому времени открытом: там было тепло и восхитительно пахло жареным беконом. Кроме них, там сидели еще четыре посетителя, строительные рабочие в комбинезонах и касках.