|
Они вошли в лифт, спустились на несколько этажей под землю, пошли по бесконечному коридору. Справа и слева -- стены с круглыми стеклянными окошками-иллюминаторами. Стекла медного цвета; было ясно, что увидеть в них что-нибудь можно лишь с одной стороны. Шагая по коридору, Бен пытался незаметно в них заглянуть, узнать, что за ними происходит, но это ему не удавалось. И вдруг он вздрогнул от ужаса при виде словно прилипшего изнутри к стеклу лица или, скорее, рожи: широкий расплющенный нос, глаза, глядящие в пустоту... -- Ну, вот мы и пришли, -- сказал психиатр. Он внимательно посмотрел в окошко, потом вставил в щель магнитную карточку -- дверь скользнула в сторону. Они вошли. Бен с огромным трудом узнал Джонатана, так хорошо ему знакомого по фотографиям. Джонатан забился в угол, руки и ноги его дергались. Голова была опущена. -- Ему помочь трудно, -- сказал врач. Джонатан, похоже, услышал: он поднял голову. Взгляд его скользнул по врачу, потом по Бену... Неожиданно он вскочил, прыгнул к Бену, схватил за воротник, рванул... -- Так я и думал, что этим я обязан тебе! Предатель! Психиатр выразительно посмотрел на Бена, словно желая сказать: "Ну как, убедился?" -- Ведь это из-за тебя мы провалились! И с такими трусами мы хотели совершить революцию!.. Он по-прежнему держал Бена за воротник, а Бен слабо отбивался. -- У него в голове полная неразбериха. Он сам не знает, что говорит, -- сказал врач. -- Мы все на твоей совести! И я, и Барбара, и Харди! А теперь ты сговорился с этим! -- Он отпустил Бена и показал на психиатра. -- А знает ли он, что ты тоже был с нами? Скажи, что ты от них за это получил? Джонатан говорил с трудом. Казалось, язык и губы так же мало ему подвластны, как и остальные части тела, трясущиеся и дергающиеся. Бен попытался его прервать: -- Я должен задать тебе несколько вопросов. Успокойся, пожалуйста! Ты понимаешь меня? Джонатан снова бросился на Бена, крича задыхающимся, охрипшим от напряжения голосом: -- Предатель! Трус! Дерьмо! Ничего подобного Бен, направляясь сюда, не ожидал. Сцена эта не просто неприятна, она может обернуться катастрофой, и он, Бен, неизбежно окажется под ударом. Стоит врачу прислушаться, обратить внимание на обвинения, которые бросает Джонатан, и... -- Все галлюцинации, фантазии душевнобольного! Психиатр пришел Бену на помощь, он оттеснил Джонатана назад; это оказалось совсем просто: больной выбился из сил... Когда Бен, выйдя в сопровождении врача из палаты, заглянул в окошко, Джонатан, уставившись в пол, снова сидел в углу. Нервы у Бена были на пределе. Психиатр заметил это и предложил ему несколько успокоительных драже. |
