мужчину. Мое сердце в его руках. Он обладает силой уничтожить его, но мне все равно.

Мои чувства к Гевину слишком сильные, слишком интенсивные, чтобы защищать себя, и

эйфория от этого стоит разбитого сердца, с которым я, возможно, останусь в будущем.

– Спасибо, – шепчу я со слезящимися глазами.

– За что, детка? – так же тихо спрашивает он, убирая прядь волос с моей щеки.

– За все. За то, что устроил мне кастинг, за то, что Грэхем замолвил за меня словечко, за то, что вытащил меня из той богом забытой квартиры, и просто... за все. Если я получу

эту работу, то только благодаря тебе.

Они наклоняется ко мне и нежно касается моих губ.

– Когда ты получишь эту работу, Пенелопа, то это произойдет лишь потому, что ты, бл*ть, добилась этого сама. Ни я, ни к Грэхем, ни кто-то еще ничего не сделали. Ты всё

сама, детка. Видела бы ты себя со стороны... – его полный благоговения голос обрывается, когда мужчина отстраняется и качает головой. – Ничего прекраснее я не видел. Наблюдать

за тобой там, наверху, было все равно, что наблюдать за течением воды.

Мои губы растягиваются в легкой улыбке, когда я обнимаю Гевина за шею.

– Неужели?

– Абсолютно. Это воодушевляет.

Темп  биения  сердца  нарастает,  я  встаю  на  цыпочки  и  покрываю  его  подбородок

легкими поцелуями.

– Самая красивая вещь, которую ты когда-либо видел?

– Ну... – Я откидываюсь назад, чтобы взглянуть на него, когда он замолкает. – Скорее, вторая по красоте.

– Что же первое? – уточняю я со смехом, потому что глаза мужчины темнеют и он

крепче притягивает меня к себе.

– Смотреть, как ты кончаешь, когда я внутри тебя, а ты выкрикиваешь мое имя. Это

самое прекрасное, что я когда-либо видел. Наблюдать за твоим выступлением – немного

уступает.

Я снова смеюсь, пока внизу живота разливается тепло.

– Что ж, наверное, мне следует дать тебе еще одно представление вечером?

Гевин с жадностью обрушивает  на  меня свой рот  в яростном поцелуе. Когда наши

языки встречаются, я не могу перестать наслаждаться своей любовью к этому мужчине.

***

утром  меня  назначали  новым  участником  цирка  La  Magie,  и  Гевин  настоял,  что  это

необходимо отпраздновать. Правда я подумала, что мы сделаем это в постели (хотя и это за

ним не стало), но вообще он подразумевал ужин с друзьями. Вот почему сейчас я сижу за

большим круглым столом в роскошном пятизвездочном ресторане «Парагона» в окружении

друзей и Гевина. Скотт клеится к Девису, хотя это безнадежное дело, Грэхем и Пейдж сидят

по разные стороны стола, не забывая метать в друг друга молнии, но в целом ведут себя

хорошо. Она так и не поделилась со мной, что между ними произошло, но я знала, что что-

то  было,  признавала  она  это  или  нет.  К  чести  Гевина,  он  дулся  всего  полчаса,  когда  я

пригласила посидеть с нами Ника. Хоть Гевин и понимает, что между мной и Ником нет

ничего романтического, он все равно тот еще собственник.

–  Как  отреагировала  мама?  –  спрашивает  Пейдж,  поднося  бокал  к  губам  и  делая

глоток.

–  Расплакалась,  –  признаюсь  я.  На  лице  появляется  улыбка,  когда  я  вспоминаю

восторженную реакцию родителей.