восторженную реакцию родителей. Я позвонила им и рассказала о  получении роли в  La Magie. Они закричали свои поздравления, бормотали, как мной гордятся, после чего папа

передал трубку маме, и мы проговорили еще десять минут. – Она за меня очень рада, но

хотела бы сама это увидеть.

– О, милая, – успокаивает Пейдж, сжимая мою ладонь.

– Она может посмотреть, – говорит Гевин, прерывая мою печаль.

Ловлю его взгляд.

– Как?

– Я все записал на телефон. С удовольствием поделюсь видео с твоими родителями, чтобы они увидели, насколько их дочь талантлива... Хотя, они уже это знают.

Я могу лишь ошеломленно таращиться на  Пейдж, которая восторженно визжит.

– Дай мне! Я тоже хочу посмотреть!

Гевин милостиво протягивает Пейдж мобильник. Они с Девисом прижимаются друг

к другу и смотрят запись, периодически охая и ахая на происходящее в маленьком экране.

– Спасибо, – одними губами благодарю я Гевина, желая признаться в любви. Пока что

мне не хватает смелости. Он улыбается в ответ  и целует меня в губы.

– Ну, я рад за тебя, красотка, – поздравляет Ник. – Жаль, что больше не увижу тебя в

зале для хайроллеров. Хочу заметить, без тебя будет скучно.

Я  улыбаюсь  ему  через  стол,  а  Гевин  издает  что-то  напоминающее  низкое  рычание

собственника.

– Расслабься, чувак, – добродушно смеется Ник, поднимая руки в знак капитуляции.

– Она мне как сестра. Да у меня яйца скукоживаются, когда я думаю о ней голой, – сообщает

он всему столу, заработав громкий смех.

– Спасибо, Ник, – невозмутимо отвечаю я. – Ты настоящий мастер комплиментов.

– Перестань думать о ней голой, – ворчит Гевин себе под нос. Я наклоняюсь к нему и

кладу руку ему на бедро, пытаясь утихомирить зверя.

– Ну, а я должен сказать, – Грэхем ловит пристальный взгляд Гевина, – что если уж

мне и приходится терять свою лучшую официантку, то я счастлив, что она уходит в лучшее

шоу Лас-Вегаса.

Краем глаза я замечаю, как Пейдж закатывает глаза.

–  Точно,  точно,  –  поддакивает  Скотт,  поднимая  стакан.  Все  повторяют  его  жест  и

выпивают  под  громкое  «ура»,  после  чего  два  официанта  начинают  расставлять  наши

закуски на столе.

За  обжаренный  стейк  из  тунца  и  тар-тар  можно  умереть,  так  что  я  жадно

набрасываюсь на еду. Все за столом молча наслаждаются блюдом, пока Пейдж не подает

голос.

– Кто-нибудь, пожалуйста, передайте мне соль.

Ой-ой.

– Что? – прищуриваясь, переспрашивает Грэхем. Кусочек стейка на вилке застывает

на полпути к его рту.

– Мне нужна соль, – повторяет Пейдж.

– Какая нелепость! – хмыкает Грэхем. – Еда безупречна, соль только испортит вкус!

Пейдж пожимает плечами и начинает сыпать соль из солонки, которую ей только что

передал Скотт.

– А мне недосолено...

– Прекрати! – кричит Грэхем. – Ты все портишь!

Глаза всех присутствующих бегают туда-сюда между Грэхемом и Пейдж, словно мы

смотрим теннисный матч. Пейдж подносит ломтик тунца ко рту и одобрительно мурлычет.

– Намного лучше.

Мне  приходится  как  следует  постараться,  чтобы  не  заржать,  когда  Грэхем  давится

собственной  слюной.