|
Без пяти минут пять все уже знали, что мясник стоит на пороге своей лавки, ожидая только сигнала. Примерно тогда же приходил Мегрэ, посасывая свою трубку и глубоко засунув руки в карманы. Напротив «Гран Кафе» было другое кафе, «Коммерс», поменьше и потемнее, – второсортное заведение, о котором и говорить не стоило. – Найди ка своего отца, малыш… Передай ему, что его ждут… И сынишка кузнеца, владельца гаража или ветеринара мгновенно бросал своих товарищей и мчался к дверям своего дома, крича: – Папа!.. Тебя ждут «эти из „Гран Кафе“… – Уже иду… Говорили и о политике, но только по окончании игры, если удавалось побыстрее закончить партию, а если выигрывал мясник, его называли «фашист». О женщинах почти не говорили, потому что их здесь было всего две. Одна из них, жена хозяина, госпожа Урбен, бледная и унылая, как гриб поганка, всегда беспокоилась о собственном кишечнике, пила кучу таблеток и рассказывала всем и каждому о своих болезнях, что не добавляло ей привлекательности. Еще была Анжель, служанка лет двадцати. – Лакомый кусочек, – заявил как то Мегрэ владелец гаража. – Но Урбен за ней присматривает… – А! Вы хотите сказать, что он… – Тс с!.. Было ли это правдой? Или нет? Мегрэ не обращал на нее внимания и не доверял мнению владельца гаража, считая, что Анжель – просто симпатичная девчушка с нервной походкой и тревожным взглядом. А остальные наверняка мечтали о том, что скрывалось за ее корсажем. Во время игры в кафе заходили люди, выпивали стаканчик, усаживались ненадолго позади игроков, качали головой, одобряя или не одобряя сдачу карт, но разумеется, их мнение ничего не значило. «Этими из „Гран Кафе“ были четыре игрока в манилью, и именно для них в четыре тридцать вытирали стол и каждые две недели покупали новую колоду с золотыми уголками, потому что Мегрэ однажды заметил, что карты липкие. И кто бы мог подумать, что здесь, в этом кружке, воплощающем все самое мирное во французской провинции, Мегрэ окажется вовлеченным в драматические события и впервые в жизни ему придется наблюдать случившееся не со стороны, как следователю профессионалу, а принять в нем самое непосредственное участие. И представьте себе, каково было ему, бывшему комиссару уголовной полиции, когда по всему городу разнеслась ужасная новость: – Один из «этих из „Гран Кафе“ – убийца!.. Это случилось в апреле, когда играть садились до захода солнца, и на улице было еще светло, а заканчивали в сумерках. Было начало месяца. Мясник как раз накануне отправился в Вандею и вернулся в тот же день. Раз в месяц он ездил куда то под Люсон. Он как то объяснял, – но Мегрэ не особо интересовался этими мясницкими секретами, – что арендовал в Вандее заболоченные луга и откармливал там купленных по дешевке тощих коров… Он вышел из своего грузовичка, так как ездил всегда только на нем, одетый, как и в каждую свою поездку, в охотничью куртку, гетры из коричневой кожи и вельветовые бриджи, на которые при случае ничто не мешало ему набросить свою рабочую блузу. Это потом пытались вспоминать мельчайшие детали случившегося, а в тот момент об этом не думали – любовались прекрасным вечером и закатом над берегами Луары. Мегрэ запомнилось, что он тогда подумал: «Странно, почему он не зашел к себе?..» А ведь мясная лавка была расположена настолько близко от «Гран Кафе», что из его окон можно было рассмотреть ее мраморные прилавки, но мясник не зашел туда даже на минутку. В это время Анжель как раз подавала всем аперитив, только кузнец круглый год пил «Виттель фрез». Сегодня здесь был мэр ветеринар, маленький, бородатый, усатый, чертовски подвижный, недовольный, когда он проигрывал, и оживлявшийся, когда разговор касался женщин. |
