|
Сегодня здесь был мэр ветеринар, маленький, бородатый, усатый, чертовски подвижный, недовольный, когда он проигрывал, и оживлявшийся, когда разговор касался женщин. Он единственный громко приставал к Анжель с непристойностями, и, в подтверждение слов кузнеца, Мегрэ заметил, что в такие моменты если Урбен, как и положено хозяину кафе, ничего не говорил, то тем не менее мрачнел. После недолгих разговоров приступили к игре. – Сдавайте! – сказал мэр ветеринар Урбену. – Ни за что! Лучше вы! – ответил хозяин «Гран Кафе». В глубине кафе работал радиоприемник, на который никто не обращал внимания, поскольку он был частью общей атмосферы. Наследник Урбена, в возрасте двух лет, ползал на четвереньках возле плиты, а госпожа Урбен, более, чем обычно, страдавшая от запора, вышивала подушку для своей гостиной, куда никто никогда не заглядывал. – Тридцать шесть… – Тридцать семь… – Пятьдесят шесть… Заходящее солнце заглядывало в окна и освещало рыжие волосы, ореолом окружавшие лицо мэра ветеринара, и Мегрэ подумал, что из этого маленького человека мог бы получиться неплохой фавн. «Если бы он был врачом, жену бы я ему не доверил…» – подумал он между прочим. Появился мясник, молчаливый и, без сомнения, уставший от своей поездки, так как утром шел дождь. Кроме того, он был сильно озабочен и не долго это скрывал. – Надо бы мне повидать нотариуса… – заявил он, сев за стол. – Сегодня вечером? – быстро ответил кузнец; кожа его была покрыта черными точками. – Думаешь, он тебя дождется? – Я звонил ему домой… Это уже договорено… Не люблю хранить большие суммы дома… – Очень умно! Хотя вы и играли семерку черней вместо второго козыря треф, я сбросил мою манилью бубен и влип… Анжель!.. Девушка подошла. Никто, кроме кузнеца, не обратил на нее внимания. – Принеси мне кусочек льда, слышишь? Урбен сидел, по своему обыкновению, прямо за Мегрэ, и так как он видел его карты, то сам себе постоянно неодобрительно покачивал головой. – Эй, не подсказывай… – Что вы, господин мэр… Однако слышали ли они слова мясника? Понемногу, по мере того, как перед игроками накапливались жетоны (как обычно, надо было попросить еще кругляшек!), смеркалось, затем зажгли лампы, и улица за окнами превратилась в черную дыру, в которой сиял единственный фонарь – лампа над мясной лавкой. – Чего ты хочешь от нотариуса? Ты, случаем, не хочешь купить дом в Жюле? – Как? Ты хочешь его купить? – Не я… Но я знаю кое кого… Мегрэ, который был поглощен игрой, как всегда, не интересовался посторонними разговорами. Он надеялся получить мизер, который привлекал его гораздо больше. – Ты знаешь, что бельгиец хочет там сделать? – Мне рассказали… Кинотеатр!.. – Господа, играем, – возмутился кузнец, который объявил сорок шесть. – Мизер на столе! – рискнул наконец Мегрэ. Ему это удалось. Впервые с тех пор, как он пришел сюда. – Запишите мне пять… – сказал он остальным. – Ты и правда покупаешь? – настаивал ветеринар. – Да нет, – смущенно вздохнул мясник. – Он должен был бы мне об этом сказать… Я обещал бельгийцу, что никто не повысит цену… Кинотеатр выгоден всем… Игра возобновилась. Мегрэ заметил, как вошли аптекарь и доктор, которые приходили поиграть в бильярд во второй зал, но никогда не задерживались возле игроков в манилью. – Двадцать шесть! – Если вы пропускаете, я пас… Они открыли свои карты. Анжель снова принесла выпивку, у них был ритуал выпивать в середине каждой игры. |
