– Старший лейтенант… – успокаиваю я Лиду.

    – А… Каких войск? – не успокаивается комсомолка.

    – Третьей имени взятия Берлина партизанской бригады!

    «Ну, вот что ты, дорогой, несёшь, а?» – говорит мой внутренний голос, а я, отбив наступление любознательной студентки продолжаю игру в вопросы и ответы. (Вы спросите, а как я догадался, что она – студентка? «Элементарно, Ватсон!» Она же сама сказала, что уже не первый год приезжает к дядьке на каникулы, а барышня – далеко не школьница, лет двадцать на вид.)

    – А как лечили командира?

    – Дядька Остап руку ему в лубки положил, да эти мрази… – снова кивок в сторону покойника, – их сорвали. Из рожка отваром куриным кормили. Что мы ещё сделать то могли?

    – Всё правильно вы делали, Лида. Не волнуйтесь. Зельц, воды принеси – умоем лейтенанта. А потом на двор сходи – лубки найти надо.

    В процессе умывания танкист очнулся. Разлепив неподбитый глаз, он уставился на меня, а потом, зашипев что-то грозное, попытался вскочить. «Прям дитё малое», – подумал я, прижимая отощавшую тушку танкиста к полу.

    – Спокойно лейтенант… Свои здесь, свои…

    – Аа… а кто вы? – тяжело дыша, спросил он. Ну что ему было ответить? Не правду же…

    – Разведка мы, партизанская. Сидеть можешь?

    – Да. В этот момент Дымов как раз разыскал и принёс лубки.

    – Сержант, давай в охранение, а то сидим тут, как не знаю кто. Лида, это чьи это дети? Ваши?

    От подобного предположения комсомолка возмущённо вскинулась, но, видимо, осознав, что сейчас не время и не место для кокетства, ответила:

    – Это тёти Марьяны сыновья, они в гости к нам часто приходят.

    – А кто такая тётя Марьяна? Где живёт?

    – В том конце деревни…

    Уф, одной заботой меньше. Как представил, что придётся тащить в лес детей, так чуть не расплакался. Ну, куда бы мы их дели.

    – Лида, вам придётся тоже перебраться к тётке Марьяне.

    – Нет, я с вами к партизанам пойду. Я за ранеными ухаживать могу. И нормы БГТО я в группе лучше всех сдала.

    – Всё это хорошо, но вам придётся остаться! Это не обсуждается! Комсомолка всхлипнула. «Вот, только женской истерики нам не хватало!»

    – Лида, у меня к вам задание, как к комсомолке и сознательной советской девушке… – «со значением» проговорил я.

    – Слушаю вас товарищ старший лейтенант! – О, совсем другое дело! Вон как глаза вспыхнули!

    – Вы сейчас отведёте мальчишек к матери, а потом вернётесь сюда, и мы подробно обговорим ваше задание. Вам понятно? – кивок в ответ. – Так выполняйте, товарищ комсомолка! Проводив взглядом девушку, уводившую мальчишек, я повернулся к танкисту:

    – Как зовут-то тебя, лейтенант?

    – Фёдор Скороспелый.

    – На чём катался и в какой части воевал?

    – Я из разведбата шестьдесят четвёртой стрелковой. Взводом командовал.