– Это на поле севернее шоссе?

    – Да, там. А вы откуда знаете?

    – Видели мы ваши танки. А ранило тебя как?

    – Я к прицелу наклонился, потом удар и очнулся я только здесь, в деревне.

    – Ты ведь на тридцатьчетвёрке ездил, лейтенант?

    – Да, А как вы узнали?

    – Похоже, этот тебя через броню так приложило. Значит – прямое попадание в башню. Если бы ты на БТ или «двадцать шестом» был, то сгорел, контуженый то. А скажи мне лейтенант, почему вы не стреляли? Он «вскинулся», но затем сник:

    – А вы откуда про это знаете, товарищ старший лейтенант?

    – Мы снаряды ваши из танка вытаскивали. БэКа у вас почти полный остался.

    – У нас после пятого выстрела накатник сломался… вот и не стреляли. А вы, выходит, там были?

    – Три дня назад.

    – Больше никого не встретили?

    – До того поля, отсюда по прямой – километров пять будет, если не больше. Ушли ваши на восток, если и выжил кто. Хотя, что это я, выжил – это точно! Тебя сюда ведь кто-то доволок.

    – Товарищ старший лейтенант, а фронт где сейчас?

    – Не хотел тебя расстраивать, но придётся. Далеко фронт – под Оршей и Витебском. Так то…

    «Ну вот, кто меня за язык тянет, а?» – в который раз подумал я, заметив, как страдальчески перекосилось лицо танкиста.

    – А вы из партизан, товарищ старший лейтенант, или к фронту пробиваетесь? – спросил меня танкист. «А ничего себе выдержка у парня!» – отметил я про себя, а в слух сказал:

    – Партизаним помаленьку.

    – А мне с вами можно?

    – Тебе бы отлежатся, лейтенант, но сейчас у нас другого выхода нет, так что собирайся.

    За окном послышался звук приближающегося мотоцикла и через минуту под окнами Люк припарковал моего «стального коня». Я помог встать танкисту, а затем встал и сам. Нога болела, но уже не так сильно, и ходить, сильно прихрамывая, я мог. Сорвав с руки полицая повязку и подобрав обрез, я сунул повязку в карман, а обрез протянул Скороспелому.

    – Держи. Какое-никакое, а оружие. После чего, поддерживая друг друга, мы вышли на улицу.

    Зельц как раз заканчивал грузить двустволки полицаев в коляску «моего» мотоцикла.

    – Лёш, погоди. В коляску лейтенанта посадим, а ружья он в руках повезёт. Ты документы у гадов забрал?

    – Да. Вот ещё что у них в карманах нашёл, – и он протянул мне картуз одного из полицаев. Советские деньги, золотые украшения, авторучка и двое часов…

    – А ты что думал, они немцам просто так, из идеи служить пошли… Шваль, она – везде шваль. Не удивлюсь, если они из твоего подотчётного контингента. Может, и наколки есть…

    – Я могу посмотреть.

    – Вот ещё, время на них тратить!

    – Эй, старшой, похоже, это – по твою душу… – окликнул меня Люк, показав рукой в дальний конец улицы. «Чёрт, не успели!» – подумал я, увидев бегущую к нам Лиду. Люк вопросительно посмотрел на меня.