– Устали, Джек? – спросил принц. Джек и не заметил, когда он подошёл.

– Вроде бы должен, но не чувствую – верно, перевозбуждён.

– Ещё бы. Я, – тихо сказал принц, – хотел спросить их: почему? Когда я подошёл к ним, я хотел…

– Да‑а, – Райан сделал последнюю затяжку и швырнул окурок за борт. – Вы могли бы спросить, но сомневаюсь, чтобы ответ их был вразумителен.

– Тогда как же нам решать эту проблему?

«Мою‑то проблему мы уже решили, – подумал Джек. – Ни за мной, ни за моей семьёй они уже охотиться не будут. Но вы ведь, принц, ждёте не такого ответа, не так ли?»

– Я думаю, – сказал он, – все сводится к понятию справедливости. Если люди верят в справедливость общества, в котором живут, они не нарушают законов. Но фокус состоит в том, как сделать, чтобы они верили в это. Справедливость далеко не всегда легко даётся. У каждой проблемы есть своё решение, если только вы всерьёз его ищете. У вас там вполне хорошая система. Надо только, чтобы плюсы её распространялись на всех, и тогда люди уверуют в неё. Это трудно, но, думаю, это все же возможно. Рано или поздно, цивилизация все равно берет верх над варварством. Я, во всяком случае, на это надеюсь.

Принц Уэльский помолчал, потом произнёс:

– Джек, вы очень хороший человек.

– Вы – тоже, дружище. Поэтому мы и победим.

* * *

Вид был ужасный, но никто из присутствовавших чувства жалости не испытывал. Тело Джеффри Уоткинса ещё не остыло, а кровь ещё капала с потолка.

Когда фотограф кончил съёмку, один из детективов вынул из руки Уоткинса пистолет. Телевидение продолжало работать. В программе «Доброе утро, Британия» шли репортажи из Америки. Все террористы были уже в тюрьме.

«Вот это его, верно, и прикончило», – подумал Мюррей.

– Кретин, – сказал Оуинс. – У нас против него никаких существенных улик не было.

– Зато теперь есть, – сказал один из детективов. В руке у него было три листа бумаги. – Это, я вам скажу, то ещё письмо, – усмехнулся он и вложил листы в пластиковый конверт.

Сержант Боб Хайленд тоже был тут. Он лишь недавно начал понемногу ходить, нога его ещё была в гипсе, в руках – трость. Он молча смотрел на тело человека, из‑за которого его дети едва не осиротели.

– Итак, Джимми, дело закрыто, – заметил Мюррей.

– Не совсем так, как мне этого хотелось бы, – ответил Оуинс.

– Но в данный момент мистер Уоткинс, полагаю, держит ответ перед более высоким судией.

* * *

Катер добрался до Аннаполиса через сорок минут. Райан удивился, что Мэри Замировски направила катер к больничному причалу. Она мастерски пришвартовалась, и все, кроме команды катера, выбрались на берег. Там их поджидали двое морских пехотинцев.

– Все в порядке, – доложил Брекенриджу сержант Каммингс.

– У нас тут миллион полицейских и прочих. Все пребывают в отличном настроении.

– Отлично. Вы свободны.

– Доктор Райан, – сказал Каммингс, – не пройдёте ли вы со мной. Нам надо поспешить, – и он пустился почти рысцой. Райан едва поспевал за ним – ноги не больно‑то слушались его от усталости. Наконец они добрались до госпиталя.

– Минутку! – остановил их стоявший у входа агент ФБР и вытащил из‑за пояса Райана пистолет.