Миллер, с трудом поднявшись на ноги, сделал несколько шагов и снова растянулся на палубе, возле остальных террористов.

– Если кто‑то из вас решит, что ему подвернулся удачный случай бежать, пусть прежде подумает. Я изрешечу его из этой вот штуки, – объявил Брекенридж.

– Вы совершили убийство в штате, где есть смертная казнь. Так что снисхождения от меня не ждите. Запомните это.

Потом прибыла группа спасения заложников. В это время цепочка морских пехотинцев и полицейских, прочёсывая проходы между контейнерами, продвигалась по направлению к корме. Но оставшихся четверых членов АОО нигде не было видимо, они успели перебраться куда‑то в надпалубные сооружения. Вернер принял командование на себя.

К причалу подкатили три фургона с телевизионщиками и включили осветительные лампы – стало ещё светлей, почти как днём. Полиция не подпускала телевидение к судну, тем не менее телезрители всего мира уже получили свою порцию новостей о происходящем. Полковник полиции сделал заявление для прессы, смысл которого сводился к тому, что ситуация под контролем – отчасти благодаря некоторому везению, но в основном вследствие блестящей работы полиции.

Все террористы были уже подвергнуты обыску. Агенты ФБР зачитали им параграфы о их конституционных правах. На палубе появился принц в сопровождении многочисленной охраны. Он подошёл к группе сидевших на палубе террористов, постоял, разглядывая их, и отошёл в сторону, так и не вымолвив ни слова. Слова тут были не нужны.

– Мы закупорили все входы и выходы, – сказал десантник из группы спасения заложников. Четверо террористов – так говорит команда – прячутся на судне. Надо их найти и попытаться уговорить сдаться. Вряд ли это будет трудно, и у нас в запасе бездна времени.

– А если они откажутся, то как вы их будете выкуривать? – спросил Пауэрс.

– Мы ещё не решили, но прежде всего надо убрать отсюда всех гражданских. И мы предпочли бы, чтобы вы увели своих людей тоже. К морским пехотинцам это тоже относится, – обернулся он к капитану Петерсу. – И спасибо за помощь, капитан.

– Надеюсь, мы ничего не напортачили?

Пауэрс покачал головой.

– Вы действовали в соответствии с законом. А кроме того, у нас все необходимые улики налицо.

– О'кей, тогда мы возвращаемся в Аннаполис.

– Отлично. Там вас расспросят агенты ФБР.

– Сержант, распорядитесь.

– О'кей. Морская пехота, по коням! – рявкнул Брекенридж.

Две минуты спустя патрульный катер вышел в море. Дождь наконец прекратился, и небо прояснилось. Морские пехотинцы тут же вскарабкались на койки. А остальные набились в камбуз, где их ждал кофе.

– Денёк сегодня оказался долгим, – сказал Джексон, взглянув на часы. – Мне через несколько часов положено было бы быть в небе.

– Похоже, что мы выиграли этот раунд, – заметил капитан Петерс.

– Довольно дорогой ценой, – сказал Райан.

– Такое, сэр, всегда дорого обходится, – заключил, помолчав, Брекенридж.

Катер вдруг наддал, задрожав от работавших на полную мощь моторов. Джексон потянулся к телефонной трубке – спросить, в чём дело. Услышав ответ, он заулыбался во весь рот, но никому ничего не сказал.

Райан поднялся наверх. Ему не хотелось сидеть в помещении. Свежий ветер дул ему в лицо и, казалось, что обуревавшие его чувства и мысли наконец‑то улягутся. Увидев забытые кем‑то сигареты, он жадно закурил. Балтиморская гавань уже была еле видна, и катер шёл по направлению к Аннаполису, выжимая все свои тринадцать узлов. Дым от сигареты стремительно таял в воздухе.