-  Да, - чуть слышно ответила Герти. - Мама меня научила. Я пробовала один раз.

    -  Тогда у тебя всегда есть выход. Не самый лучший, но на крайний случай сгодится. Если не остаётся других вариантов, уходи по «колодцу»… Впрочем, на сей раз убегать тебе не понадобится. Завтра я заеду на пост Инквизиции, и они пришлют следователя, который снимет с тебя все обвинения. После этого тебя никто не посмеет тронуть. Да, будут косо смотреть, тыкать пальцами, шептаться за твоей спиной - неприятно, конечно, но стерпеть можно. Хотя из деревни лучше уехать. Поселись в Хабенштадте, а князь Виллем, без сомнений, окажет тебе покровительство. Станешь заниматься врачеванием - мать ведь учила тебя своему ремеслу?

    Девушка не ответила. Склонившись над ней, Марк убедился, что она уснула. В отличие от предыдущего раза, когда он погрузил Герти в искусственный сон, сейчас с её лица напрочь сошло выражение печали, черты смягчились, а на щеках проступил слабенький румянец. Она выглядела такой невинной, беззащитной и уязвимой, что на какую-то секунду у Марка перехватило дыхание. Он взял лежавший в ногах кровати плед, бережно накрыл им спящую девушку и тихо вышел из комнаты.

    Глава 4

    Понимая, что гость устал с дороги, князь Виллем проявил деликатность и больше не навязывал Марку своего общества, лишь самолично провёл его в гостевые покои на втором этаже, распорядился, чтобы ему подали лёгкий ужин и забрали для стирки грязную одежду, после чего, пожелав спокойной ночи, удалился.

    Оставшись один, Марк всласть попарился в ванне с горячей водой - которую, впрочем, ему пришлось разогревать самостоятельно, но это не составило особого труда. Затем тщательно выстирал львиную шкуру (уход за ней он не доверял никому) и быстро высушил её с помощью несложного колдовства.

    К ужину Марк почти не притронулся, разве что съел немного мяса, запив его парой глотков вина, и ещё до наступления темноты улёгся в мягкую пуховую постель. Шкуру привычно положил под подушку - так она постоянно была рядом, под рукой, и никто не мог её похитить. В последние шесть лет мысль о том, что он может по случайности или по чьему-то злому умыслу лишиться львиной шкуры, была его самым страшным кошмаром. Марк ничего так не боялся, как потери этого драгоценного артефакта, с которым навсегда был связан неразрывными узами. Три года назад, ещё в самом начале учёбы в инквизиторской академии, его сосед по комнате, Гвидо Фернандес, из чистого озорства решил умыкнуть шкуру и где-нибудь её припрятать - но эта, в сущности, безобидная выходка едва не стоила ему жизни. Марк проснулся в тот момент, когда сосед уже подкрадывался к двери, держа под мышкой свёрнутую шкуру. Дальнейшее произошло молниеносно и совершенно бесконтрольно. Хотя без шкуры Марк был гораздо слабее Фернандеса, он вложил в магический удар весь свой страх, весь ужас перед тем, что могло случиться, а сосед не смог отразить его атаку и едва не умер на месте. К счастью, парня удалось откачать и никаких увечий он не получил. После этого инцидента Марку угрожало исключение, однако начальство академии (поговаривали, не без вмешательства королевы) приняло во внимание особые обстоятельства дела и ограничилось строгим взысканием. С тех пор и до самого конца учёбы Марк жил в своей комнате сам - желающих стать его новым соседом больше не находилось, а ему это было только на руку…

    Марк часто вспоминал этот случай перед сном, вот и сейчас, лёжа в мягкой пуховой постели княжеского замка, думал о том же.