Так что я спустилась на первый этаж, прошла по коридору в её комнату, а потом…

Она втолкнула меня внутрь.

Возвращается первый проблеск старого страха.

Тень металась по комнате, и я чувствовала её панику и голод.

Затем она замерла, и я почувствовала, как она оценивает меня.

Затем она бросилась ко мне.

– Уинни, – снова зовёт Вейн, на этот раз почти приказным тоном.

И тёмная сущность реагирует на это. Она практически расцветает.

«Скажи ему, – подзуживает она. – Расскажи им всю правду. Они убьют эту девчонку и докажут нам свою преданность».

«Я так не хочу», – отвечаю я.

«Неужели?»

Я уже не могу определить, волна тёмного злорадного возбуждения, нахлынувшая на меня, – это исходит от меня или от тени?

– Это Черри, – озвучиваю я. – Черри заперла меня с тенью в комнате.

Глава 22

Крюк

Я с него глаз не спускаю.

Треклятый Крокодил, чёрт бы его побрал, в моём доме.

Растрёпанные тёмные волосы превращают его в лихого ублюдка с большой дороги – таковым он и является.

Пока он бледен от потери крови, но раны уже заживают.

Я всегда знал, что он не человек. Скорее чудовище, чем человек.

Он лежит на кровати в гостевой комнате, рука – поперёк живота. Лицом в потолок, так что я могу видеть резкие очертания его профиля, спинку носа, небольшую ямочку прямо перед кончиком.

И его рот.

Этот рот, который знает, как подчинить вещи своей воле.

Снова скользнув взглядом выше, я обнаруживаю, что его глаза открыты, и резко выпрямляюсь.

Деревянный стул подо мной издаёт громкий скрип, и Крокодил поворачивает голову в мою сторону.

– Капитан, – бормочет он хрипло.

Я вытаскиваю пистолет, взвожу курок и беру его на прицел. Меня значительно успокаивает возможность в любой момент пустить в него пулю.

Только он смеётся надо мной. Смеётся, сукин сын.

К счастью, смех переходит в продолжительный сухой кашель.

– Воды, капитан.

– Отвали.

Он причмокивает губами.

– Возможно, тогда подойдёт ваша кровь.

Больше всего на свете я ненавижу вид собственной крови.

И я полагаю, он это знает.

Я подхожу к кувшину на комоде и наполняю стакан.

Когда я поворачиваюсь к Крокодилу спиной, волосы у меня на затылке встают дыбом, и я изо всех сил стараюсь не дрожать.

– Я слышу, как у вас колотится сердце, – сообщает он.

Стиснув зубы, я разворачиваюсь к нему со стаканом в руке.

– Я вне себя от радости из-за возможности убить тебя.

Он фыркает и садится на кровати прямо, опираясь спиной на изголовье.

Простыня сползает с его торса.

Чтобы осмотреть его раны, Сми сняла большую часть его одежды.

Когда она закончила, мы обнаружили, что ничего из наших вещей ему не подходит. У Крокодила тонкая талия и массивные плечи. Мои люди ленивы, избалованы и заплыли жиром. Я задерживаюсь взглядом на его плоском животе и плотных косых мышцах. Заметив моё внимание, он вскидывает бровь, и я плещу водой ему в лицо.

– А теперь говори. – Я опускаюсь обратно в кресло.

Он подносит стакан ко рту и опрокидывает, выпивая остатки воды в три больших глотка.

По его горлу прокатывается кадык, и крокодилья пасть, вытатуированная у него на шее, двигается, как настоящая.

Я с усилием сглатываю.

Он с облегчением выдыхает, опустошив стакан.

Я хочу убить его.

Я убью его.

Как только я узнаю, что ждёт Неверленд.