Волна перехлестнула через внутреннюю плотину, которую возвел для себя Юго, он выбил яблоко у нее из рук, и оно покатилось по ковру.

– Все, что мы с тобой пережили, было обманом, – взорвался он.

Лили снова взяла его руку, стиснула ее еще крепче и прижалась лицом к его лицу:

– Нет, Юго. Мы нашли друг друга. Ты – идеальный кандидат. У тебя нет привязанностей, ты умен, ты чувствуешь, насколько коррумпирован этот внешний мир, – вот это и есть сплошной обман, а не мы с тобой! Мы вдвоем можем добиться здесь многого!

– Мы вдвоем… – в отчаянии повторил Юго.

Лили настаивала:

– Я родилась здесь, потом уехала отсюда, чтобы открыть для себя новый мир, и увидела, насколько он несправедлив и деструктивен. Пирамида лжи, соблазны, и все ради того, чтобы подчинить нас, заставить работать, выполнять приказы, стать конформистами. Целые города рабочих муравьев, которые отказываются от своих истинных желаний во имя идеала вбитой им в голову ложной модели. Здесь, у нас, ты можешь быть собой, можешь думать как хочешь, можешь удовлетворять любые свои желания, не опасаясь осуждения общества, ты будешь духовно возвышен нашим учением, лишенным всякой демагогии…

Деприжан добавил:

– Ты сможешь предаваться тому, что живущие во внешнем мире именуют пороками, а мы будем рядом с тобой, потому что это естественно, это путь к величию, к развитию лучшего, высшего человека!

Лили подхватила – они наступали, не давая ему ни минуты передышки:

– Чтобы побудить их развиваться в полной мере, в соответствии с самыми сокровенными желаниями, какими бы они ни были, дети получают настоящее образование, как, например, я, А. С., Людовик… Нет никаких запретов, ничего, кроме опыта, который помогает нам расти.

– Вы манипулируете людьми, – пробормотал Юго.

– Это необходимо для нашего выживания и еще потому, что господство над невежественными людьми – это, чтоб ты знал, особая форма власти.

Юго краем глаза заметил Эксхела.

– Вы насилуете…

– А что делать, если у тебя есть такая потребность? – возразил ему Деприжан. – Если ты можешь предаваться этому, не опасаясь никаких последствий, если ты чувствуешь, что это позволит тебе лучше познать себя, получить доступ к новым глубинам в своем развитии, зачем отказывать себе? Эти девицы – быдло! И даже мужчины, если хочешь знать! Дети или животные – не имеет значения, важно только твое желание, которое способствует расцвету твоей личности.

Юго не мог прийти в себя; собственное неверие убивало его, и внутренняя плотина угрожающе скрипела и трещала. Слово взял Девиттер:

– Здесь ты станешь абсолютно самим собой и будешь двигаться к полной раскрепощенности. Будь то насилие, наркотики, отказ от внешней системы, ее законов, обязательств, морали, политики и пуританской риторики – мы будем с тобой до конца, без всякой лжи. Как только ты окажешься в нашем сообществе, не останется ничего, кроме правды. Ты будешь равен со всеми. И мы будем защищать тебя так же, как защищаем себя.

Над плотиной в волнах ревела буря.

– Алиса? Ее использовали для ваших… ритуалов, ведь так?

Лили опустила голову. И ответила громче, с упреком в голосе, чтобы ее услышали все собравшиеся:

– С Алисой это не было запланировано, просто наш милый Людовик не знал, как себя вести, – сказала она, стиснув зубы от гнева. – Видишь ли, Юго, чтобы сохранить нашу тайну, мы должны ставить себе некоторые ограничения – такова цена нашего выживания. Но Людовику плевать на все, кроме его личных прихотей.

Тот, о ком шла речь, укрывшись за завесой своих слишком длинных волос, по-прежнему не поднимал головы, как будто его присутствие здесь ускользало от его сознания, как будто все это не представляло для него никакого интереса.