– Я не верю своим глазам, мосье! – сказал я. – Неужели это вы?!

– Да, это, несомненно, я, – ответил Су Жуар, – это так же точно, как и то, что дело обошлось без молитвы и жертвоприношений. Просто взяли человека, вывернули его наизнанку, хорошенько почистили и предложили интереснейшую деятельность.

– Так вы довольны работой?

– Еще бы! Дорогой Джоки, мой возраст, кажется, дает мне право на такое обращение, вы даже не представляете себе, что здесь делается, не можете, не в состоянии представить!

– А я, признаться, принял вас сначала за дикаря, а потом за матроса, потерпевшего кораблекрушение…

– И вы не ошиблись, мой друг. Разве старость не медленное кораблекрушение? Разве счастливый человек не похож на дикаря, который счастлив всегда, когда у него есть добыча и приятное общество соплеменников. Кстати, отныне вы – мой соплеменник. Здесь мы, люди, образуем своеобразный сеттльмент, эдакую колонию…

– Люди? Но разве…

– Да, к сожалению, вас будут окружать не только люди… Я догадываюсь, что у вашего брата, иезуита, всегда есть далеко идущие планы, поэтому я должен предупредить вас, Джоки Кальери, не делайте глупостей и не стремитесь заниматься здесь миссионерством.

– Я и не собирался, – солгал я, ибо ложь эта была по спасение заблудших душ, но мой собеседник перебил меня: – Бросьте, кого вы хотите обмануть? Вы будете здесь работать как трудолюбивый мул, вам заплатят так, как вам и не снилось, но и все…

– Я всегда был убежден, что Христос…

– Христос не имеет отношения к этой «фирме», – улыбнулся Лаферт Су Жуар. – Никакого отношения, Джоки.

– Они, эти существа, не доросли, по вашему мнению, до восприятия истины христианства? – Спрашивая таким образом, я как бы открывал свой сокровенный замысел, но хотя Лаферт Су Жуар был известен мне как далекий от истинной веры человек, в его порядочности я был полностью уверен. Кроме того, этот первый разговор был исключительно важен для дальнейшего.

– Не доросли? – серьезно переспросил меня Лаферт Су Жуар.Скорее переросли. Если есть где‑нибудь на свете сто тысяч существ, которые относятся друг к другу как братья, то они здесь, мосье Кальери, здесь, и больше нигде!

Лаферт Су Жуар поднес к губам блестящий предмет, который я раньше принял за зажигалку, и издал резкий свист. И то, что последовало за этим, принадлежит к моим самым незабываемым переживаниям.

При первом же звуке темная полоса, которую я посчитал скоплением плавучих водорослей, пришла в странное оживление: в трех или четырех местах я увидел всплески каких‑то быстрых тел, и вслед за тем полоса исчезла. А секунд через десять буквально по всей дуге песчаного пляжа прямо из‑под воды вышли они…

Достаточно было увидеть их лица, освещенные радостью бытия, всмотреться в их круглые доверчивые глаза, увидеть их ослепительную белозубую улыбку, чтобы отбросить всякие сомнения. Конечно, пальцы на их руках были слишком длинны, а под их могучими грудными мышцами скрывались, как ты теперь знаем, бесчисленные аномалии, отличавшие их от человеческого рода, но какое это имело отношение к моей предстоящей задаче?! Я должен был это учитывать, но и только! Передо мной были люди, ибо никакой новый орган, никакое анатомическое или физиологическое отличие не могут препятствовать познанию истины…

И недостойная солдата Иисуса тщеславная гордость обуяла мою душу.

Мне, волей господа нашего, выпала высокая честь обратить помыслы этого нового мира на праведный путь! А новый мир смеялся и хлопал в ладоши, радостно рассматривая меня и все ближе и ближе подбираясь ко мне и Лаферту Су Жуару, пока мы не оказались в кольце.