– Вы составили таблицы? Но для этого необходима была гигантская работа по анализу текстов? Составить этого мало, нужно было все запомнить!

– А мы все помним, – ответил имбитор. – Все! Мы ее запомнили навсегда. Поэтому, грязный иезуит, мы просим вас никогда ничего не повторять на ваших лекциях. Это не нужно.

В этом месте своего донесения Джока Кальери просит прощения у братьев по ордену, что не нашел в себе силы смолчать и осведомился у имбиторов, почему они упорно величают его «грязным иезуитом». Ответ был знаменательным.

– Мы думали, что это похвала!

В дальнейшем Кальери провел весьма глубокое исследование речевых принципов, применяемых имбиторами, осуществив тончайший анализ составляющих различных звуков, и не без помощи самих имбиторов установил, какими именно формами кодирования они пользовались. Самым поразительным было то, что принцип имбиторов был весьма близок к современным принципам высокочастотной телеграфии, так как имбиторы кодировали не созвучия, а целые фразы, что говорило о грандиозной обширности их памяти. Но вернемся к той беседе, которую вел Джока Кальери у костра, с жадностью втягивая в себя аромат жареной рыбы.

– Джока, спросить можно? – вновь обратился к нему один из имбиторов.Что это вы делаете с вашим носом?

– Я нюхаю…– растерянно ответил Кальери. – Жареной рыбой пахнет.

– А как нюхать? – спросил тот же имбитор.

– А вы что, вы ничего не чувствуете? – Джока быстро разрыл костер, выложил зажаренного тунца на лист молодой пальмы и поднес ее к лицу имбитора, сидевшего ближе всех к нему, – Понюхайте, это пахнет жареной рыбой, – сказал наставительно Кальери. – Вот понюхайте…

Лица имбиторов выразили явное разочарование. А один огорченно сказал:

– Нет, мы не люди…

– Вы не слышите запахов! – воскликнул Кальери. – О боже, но почему?

В наступившей тишине раздался голос одного из имбиторов:

– Джока, а все люди обладают этим чувством?

– Конечно, все! Правда, есть заболевания, после которых обоняние может исчезнуть… Одни обладают отличным обонянием, другие едва различают запахи… В общем, чем ближе человек к природе, тем его чувства более обострены.

С минуту имбиторы хранили молчание, а затем со всех сторон послышался свист, и Кальери показалось, что он присутствует на спевке целого хора колоратурных сопрано, так стройно и мелодично звучали их голоса.

– Ваше последнее сообщение, Джока, – сказал один из имбиторов,дает нам основание предполагать, что мы представляем собой потомков несравненно более высокой цивилизации, чем суше‑земное человечество…

– Но почему? – начал было Джока. – И куда тогда делась эта цивилизация? И почему все знания вы получаете от нас, людей?

– И все‑таки полное отсутствие обоняния говорит о многом, – в задумчивости заметил один из имбиторов. – Вряд ли такое важное чувство могло бы полностью атрофироваться, если бы оно на что‑нибудь годилось?.. Гавелы! – вдруг громко закричал он. – Пусть Джока наслаждается своими ароматами, а на завтра…– и он засвистел. Через несколько секунд Джока Кальери оказался в полном одиночестве и мог приняться за долгожданную трапезу.

ГАВЕЛЫ ЧИТАЮТ БРЕМА

Утром у Джоки Кальери был любопытный разговор с Монтегю, прибывшим к нему на яхте в сопровождении двух имбиторов в матросской форме. Артур Монтегю быстро прошел в дом, едва кивнув Кальери, и достал с книжной полки первую попавшуюся ему книгу. Джока Кальери был поражен, увидев, что его гость, раскрыв книгу, лижет ее страницы языком; то же самое он проделал с обложкой еще одной книги и некоторое время стоял в задумчивости, закрыв глаза и покачиваясь всем своим грузным телом.