— Как вы смотрите на это?

Как смотрю, я боюсь надорваться, господа. И всё ради чего?! Вот только такого момента у меня может больше и не оказаться. Ну ладно, и я спросил у Штюбеля.

— Какую помощь вы мне окажете?

— Вам будет оказана помощь стрелковым оружием, в частности, винтовками.

— Какими?

— Однозарядными, самыми лучшими!

— Уважаемый, вы можете воевать с ними сами. Если только вы не поставите мне их не меньше двухсот тысяч штук, а к ним двести миллионов патронов, на меньшее я не согласен. И мне нужна артиллерия и инструкторы, которые научат пользоваться ею русских поселенцев и негров.

Министр по делам колоний искренне опешил от такой наглости и перевёл пока разговор на другую тему.

— Я понял вас! Кстати, — он как будто бы вспомнил что-то, — кайзер нашёл вам невесту, — и он протянул мне большое фото девушки, в длинном красивом белом платье, с красиво уложенными русыми волосами, и с открытым красивым лицом. Цвет глаз по фотографии было не разглядеть, но по словам министра, они были голубыми, что было необычно для турчанки.

Лицо было круглым и очень приятным, а фигуру подчёркивало длинное приталенное европейское платье. В том, что она мусульманка, сомневаться не приходилось, и всё же, она была очень похожа на русскую девушку.

— Кто она, и зачем мне мусульманка?

— Эта Фехиме-султан, дочь свергнутого турецкого султана, Мюрада V.

— И?

— Она примет православие, этот вопрос решён, и поменяет имя, на христианское. Кроме этого, она даст вам моральное право претендовать на территории Северной Африки, и даже на Египет. Ведь он есть в сфере ваших интересов?

Этим последним предложением он меня убил. О Каире и самом Египте я не думал. Там крутятся большие деньги, из-за Суэцкого канала, и без мировой войны меня туда не пустят. Причём, ни англичане, ни французы. Это даже не обсуждается.

Но вот немцы, которым ничего не светит в Африке, и которые туда постоянно лезли, мною, как носовым платком, хотят утереть нос и тем, и другим. И вот! На сцену выходит мавр. Мавр должен задушить англичан. А потом? Потом мавр должен уйти! А немец прийти!

Всё абсолютно логично, просто абсолютно, аж до тошноты. Осталось придумать, как бы меня не сожрали потом, когда я сделаю своё чёрное дело, и меня надо будет убрать. Ну, да это дело нескорое и неизвестное. Будем ждать, как в той байке про говорящего осла. Или осёл умрёт, или падишах. А пока, надо соглашаться, но на своих условиях.

Вот и о невесте подумать надо. Условия реальные, но нереальны задачи, которые перед собой ставят немцы. Вот если будет оружие и инструкторы, то почему нет? — как говорят французы.

— Сколько и какое оружие вы можете мне предоставить?

Штюбель достал лист бумаги, на котором были указаны цифры и молча положил его передо мной. Я хоть и плохо мог читать по-немецки, но тут и так всё было ясно. В листке было указано сто тысяч однозарядных устаревших винтовок маузер, к ним один миллион патронов.

Артиллерийских орудий мне предлагалось сорок штук, и все они были горными 75-мм, фирмы Круппа. Гаубиц не было. Пришлось дальше выламывать ему руки и отказываться от союза, мотивируя скромными поставками.

В этот день мы так ни к чему и не пришли, отложив переговоры на два дня. Оскару Штюбелю было необходимо проконсультироваться со своим правительством, для чего он воспользовался телеграфом, протянутым сюда из Аддис-Абебы.

Через два дня мы снова сидели за столом переговоров, но уже один на один, только в присутствии переводчика, в роли которого выступал Муравей. Остальные были удалены из зала переговоров и не участвовали в них.