Вскоре этот дом с резным крылечком и вырезанными из дерева петушком и курочкой на крыше (вырезанными в обнимку, заметьте) стали именовать втихаря «приютом веселой вдовы», потом – «петелькой соблазна». И часто можно было застукать у гостеприимных ворот этого терема именитых «топтунов».

– Нет, пожалуй, серебряный ободок мы ей на левую голень одевать не будем, – поразмыслив, сказала Рябая Глаша. – Достаточно с нас того, что в «Куриных мозгах» уже обосновались сразу три курицы-тизанки…

Мамаша Ко-ко по-своему отреагировала на появление опасной конкурентки, соломенной вдовушки, могущей переманить под свою соломенную крышу некоторых мамашиных «цыпочек», обделенных серебряными ободками и уставших от строгостей «бригадирши».

В одну ненастную ночь мамаша лично отправилась в «Петельку соблазна», чтобы урегулировать дальнейшие отношения с хозяйкой веселого терема. Но тут что-то пошло не так…

Через полчаса хромающая и волочащая одно крыло мамаша Ко-Ко брела в свой курятник зализывать раны (уж не Брама ли был в ту ночь в гостях у Петельки?). Ко-Ко брела впотьмах и горько размышляла: а не принять ли ей предложение, сделанное не так давно профессором Алектором? Не начать ли и ей нести яйца, только, в отличие от Петельки, в качестве законной жены? Причем такого же окольцовца, как и она сама, только гораздо более авторитетного?

А что, неплохая выходила партия – как в с точки зрения узкожердочных интересов, так и в смысле общественного статуса, общественной морали…

Ибо ученость и духовность, идущие рука об руку с телесными радостями – вот тот счастливый тандем, к которому неплохо бы стремиться (да и всегда стремились). И в личной жизни, и в общественной деятельности.

Глава двенадцатая

В которой мистер Гройль совершает-таки решительный поступок

Но всякий раз не хватало духа, и, зажмурившись, мистер Бройль вновь затворял замок и бежал прочь, подальше от ТОГО, ЧТО таилось за секретной дверью. В другой раз, лучше в другой раз, твердил себе Главный Канцеляр, переваливаясь на своих окороках куда подальше.

Однако сегодня мистер Гройль, казалось, решился. И тому были очень даже веские причины…

Не так уж неправ был Великий Хорь, когда объявлял своим подданным, что война против Империи Гройлеров выиграна. То есть, конечно же, атаку Хищных Зубастиков гройлеры отбили при помощи бурлящего гудрона, но заплатили за эту кратковременную победу просто немыслимую цену…

Империя оказалась беззащитной для врагов!

И великое счастье, что в Княжестве Хищных Зубастиков об этом знать не знали и ведать не ведали!

– Еще одна такая атака, и всем нам конец, – мрачно просипел мистер Грой, главный химик, технолог и косметолог империи на совете у Главного Канцеляра.

– Конец, – подавленно пробасил Гро.

Все дело в том, что гудрон изготавливался из мазута, а мазут гройлеры добывали из природных, вечно кипящих мазутных гейзеров. Из этих гейзеров мазут при помощи насосов и труб поступал на близлежащий завод по производству гудрона, где трудилось большинство населения империи.

При отражении высадки десанта «Ударной дюжины» опоссумов огромное количество жидкого гудрона растеклось вдоль побережья, и часть этой зловонной жижи стекла в долину мазутных гейзеров. Захлебнулись этой вязкой массой насосы, и мазут перестал поступать на гудронный завод.

Завод встал. Гудрон больше не производился. Подступиться к насосам, качающим мазут, чтобы заменить их или отремонтировать, не было никакой возможности: все вокруг кипело гудронной лавой.

Но главной бедой стала даже не эта.

Гудрон, стекший в долину мазутных гейзеров, продолжал кипеть и кипеть, подогреваемый снизу раскаленным вулканом мазута.