Я тебя знаю и не намерен удовлетворять твою алчность.
Она подняла руки в черных перчатках, с извивающимися словно змеи пальцами, между которыми внезапно проскочили изумрудные искры.
Коску рассмеялся.
Его дубина молниеносно устремилась вперед, и ее окованный железом конец ударил лошадь Ведьмы между ноздрей.
Лошадь заржала и встала на дыбы. Женщина свалилась в грязь. По ее темной одежде зигзагами метались зеленые искры. Из нее, словно из разорванного мешка, градом сыпались проклятия.
Торфин замахнулся факелом на старика.
Конец дубины угодил ему точно в лоб, и он обмяк.
— Коску, тебе не стоило этого делать, — прорычал Гримнир. Спешившись, он вытащил меч. Старик скрылся в доме, захлопнув дверь.
Подобрав факел Торфина, Гримнир швырнул его на соломенную крышу дома Коску, помог взобраться на лошадей Ведьме и Торфину, после чего бросил свой факел.
Тэйну очень хотелось помочь старику, но он не двинулся с места. Оружие он оставил, как раз на случай, если у него возникнет подобное желание.
Ему не требовалось оружие, чтобы сражаться и убивать, но он подозревал, судя по реакции Коску, что Гримнир хорошо владеет мечом. Маловероятно, чтобы невооруженный человек мог с ним справиться.
И была еще Ведьма, чьих способностей самоучки он не мог оценить.
Ей, похоже, хватило. Несмотря на протесты Гримнира, она двинулась назад, туда, откуда они пришли.
Тэйн смотрел, как они проходят мимо. Ведьма бросила взгляд в его сторону, но ничего не увидела и расслабилась. Прежде чем подняться, Тэйн дождался, пока стук копыт не смолкнет за горным хребтом.
Сырая солома горела плохо, но горела. Сбежав вниз, Тэйн наполнил ведро из поилки для овец и выплеснул воду в огонь. Еще несколько ведер полностью погасили пламя.
Дождь усиливался. Тэйн вернулся к своему коню, сознавая, что вслед ему смотрит пара глаз.
Взобравшись на мерина, он шепнул ему на ухо, и конь двинулся по следу кайдаровцев.
Они не спешили. Прошло два часа, прежде чем Тэйн различил сквозь дождь темные очертания Башни. Те, кого он преследовал, скрылись внутри нее, так и не позволив ничего о себе узнать. Он объехал сооружение кругом.
Приземистая квадратная башня в высоту была лишь чуть больше, чем в ширину. Она была очень старой, старше самой Ива-Сколовды. Тэйн предположил, что ее возвели инженеры Империи, когда Шарой правил Ильказар, в качестве сторожевой башни для пограничных патрулей.
Шара всегда была пограничьем.
Подобные ей сооружения усеивали весь запад. По их архитектурным стилям можно было составлять хронику продвижения Ильказара.
IX
На следующее утро Тома пребывал в дурном настроении, и вовсе не только из-за похмелья. Около полудня он отложил свои инструменты, надел куртку и, взяв посох, направился в сторону деревни.
Едва он скрылся из виду, к Тэйну подошла Рула.
— Спасибо за прошлый вечер, — сказала она.
Тэйн развел руками, словно говоря «не за что».
— Вряд ли тебе стоило беспокоиться.
— Что?
— Ничего, — он смущенно отвел взгляд.
— Он пошел выяснить, что случилось.
— Знаю. Он чувствует ответственность.
— Он не обязан отвечать за прегрешения Коску.
— Мы все отвечаем друг за друга, Рула. И чувства его неподдельные. Мне кажется, он хочет сделать то, что нужно сделать, только не по тем причинам, по которым бы следовало.
— По каким?
— Думаю, он хочет что-то доказать. Не могу точно сказать зачем. Или кому. Может быть, самому себе.
— Лишь потому, что они обвиняют его…
Взгляд ее метнулся в сторону источника. Тэйн медленно повернулся.
По склону спускался кайдаровец на пестрой лошади. |