– А, ага, – вспышка шенноновского энтузиазма заставила Инди напрочь позабыть о Смите.

    – Ты сказал, что он перевел книгу с рассказом о Потопе, только куда более древнюю.

    – Верно. Человека, который построил ладью и спас животных, звали Утнапиштим.

    – Значит, было два Ноя? – озадаченно спросил Шеннон.

    – Не знаю. Но суть другом. Я веду к тому, что работа потребовала от Смита предельной концентрации и сказалась на его рассудке. Закончив делать перевод одного из важнейших фрагментов, он вдруг заявил коллегам: «Я первый человек, прочитавший этот текст после двух тысячелетий забвения». Затем как-то странно зарычал и начал срывать с себя одежду. Прожил он после этого совсем недолго. Ему было всего тридцать шесть.

    – Да небось, ты сам это выдумал.

    – Нет, ничуть.

    – По-твоему, он был одержим дьяволом?

    – Нет. Я же сказал, что перевод древних языков может довести до безумия, а мне не хочется следовать по стопам Смита.

    – Понимаю, но…

    В этот момент в коридоре хлопнула входная решетка, и Шеннон вскочил.

    – Быть может, мы выйдем отсюда раньше, чем я думал!

    Послышались шаги, и внезапно у дверей показался надзиратель с ключами.

    – Ну, что я говорил?! – обернулся Шеннон к Инди. – Видишь, Бог нас не оставил.

    Но взгляд Инди был устремлен на людей, стоявших позади надзирателя. Их было трое, все в черных костюмах и шляпах, надвинутых на глаза. Скорее всего, та самая троица, что заявилась за Шенноном в «Гнездышко».

    – К вам гости, ребята, – заявил тюремщик. – Мистер Капоне хочет потолковать с вами.

    Трое вошли в камеру, а надзиратель повернулся спиной. Двое пришедших извлекли из недр пальто короткие дубинки, а третий – круглолицый человек с темными, недобро прищуренными глазами – скрестил руки на груди и улыбнулся. Хоть Инди давно не был в Чикаго, но понял, что стоит лицом к лицу с Аль Капоне. Лондонские газеты так и пестрели его портретами, разнося о нем дурную славу.

    – Итак, Джек Шеннон, твой старший братец игнорирует меня, а я-то думал, что у нас имеется территориальная договоренность.

    – Я простой музыкант и слыхом ничего такого не слыхивал.

    Один из головорезов Капоне ткнул Шеннона дубинкой в живот. Инди бросился вперед, но другой бандит стукнул ему по почкам. Оба узника рухнули на пол камеры.

    Потом первый вздернул Шеннона на ноги и упер дубинку ему под кадык.

    – Не строй из себя дурачка, Шеннон, – продолжал Капоне. – Отвечай на мои вопросы.

    – Что вам от меня надо?

    – Тебе сегодня везет, Джек. Нынче вечером я буду с тобой просто ласков. Будешь мальчиком на побегушках между мной и своим старшим братом Гарри. Усек?

    Шеннон молча кивнул.

    – Вот и славно! Видишь ли, вы, Шенноны, нарушили наше соглашение, что было полнейшей глупостью с вашей стороны. Но я еще разок попытаюсь вразумить вас. Скажешь своему братцу Гарри, что на моей территории шенноновского спиртного больше не будет, а еще, что я взял половину игорной выручки в «Гнездышке» за сегодня. Я слыхал, что вы, ребятишки, неплохо преуспеваете, вот мы и поделимся, как добрые приятели. Усек?

    Шеннон попытался что-то возразить, но дубинка вдавилась ему в горло.