|
Окруженная вниманием и страстью самого великолепного и желанного в мире мужчины, девушка не спешила строить планы на будущее, ей было слишком хорошо в настоящем. Еще неделю назад, взглянув на себя сегодняшнюю, Аннабель назвала бы происходящее помутнением рассудка, а сейчас ей хотелось, чтобы это наваждение никогда не заканчивалось. И хотя она прекрасно осознавала, что их отношения с Аланом Флемингом развиваются слишком стремительно, даже не помышляла о том, чтобы предложить ему замедлиться. Скорее, она бы хотела остановить время, но увы, это желание не мог исполнить даже ее сексуальный волшебник.
* * * Неизбежные перемены приходят утром четвертого дня. Не с самого рассвета, а, скорее, ближе к обеду. Анна просыпается одна на смятой постели. Алан давно встал, а может быть, даже не ложился. Но в этом как раз нет ничего необычного. Анна успела привыкнуть к его ночному образу жизни. Удивляет больше другое – как он выживает при таком минимуме сна и еще умудряется быть таким внимательным и заботливым по отношению к прочно обосновавшейся в холостяцкой берлоге гостье. На прикроватном столике дымится кофе, наполняющий воздух божественным ароматом, рядом баночка с вишневым джемом, на тарелке лежат идеально прожаренные тосты, пробуждающие адский аппетит. Отложив душ на потом, Аннабель начинает с завтрака. С жадностью уплетая все, что приготовил для нее Алан, девушка прикрывает глаза от удовольствия. В спальне непривычно тихо. Сквозь опущенные жалюзи пробивается солнечный свет. Неужели наконец-то кончился дождь? Забыв про завтрак, она вскакивает с кровати и подбегает к окну. Подняв жалюзи, тут же жмурится от яркого света. О боги, какое счастье! Первый ясный день за неделю. Широко улыбнувшись безоблачному синему небу, Анна хватает со стула мужскую рубашку и, одеваясь на ходу, почти вприпрыжку несется в его кабинет. – Алан, собирайся! Мы идем гулять, – бодро объявляет она, врываясь без стука. Взбудораженный девичий взгляд находит личного Аполлона сразу. Он стоит к ней спиной, поправляя на стене картину с горным пейзажем, принадлежащую кисти художника, что жил в лофте до Алана. Незаконченная, как и остальные оставленные автором работы, но только она удостоилась чести украсить кабинет Флеминга. Несложно догадаться, почему выбрана именно эта. Горы. Еще одна его огромная страсть. – Ты встала. – Резко обернувшись, Алан пристально осматривает разрушительницу тишины с ног до головы, чуть задерживая внимание на обнаженных бедрах и вздымающейся груди. Он всегда так смотрит – с неприкрытым сексуальным напряжением и неутолимым голодом. – Тебе идет моя рубашка. – В черных глазах появляется хищный блеск, а в голосе – хрипловатые бархатистые нотки, от которых нежная женская кожа мгновенно вспыхивает, покрываясь мурашками. – Но мне больше нравится, когда ты без одежды. Сказав это, мужчина начинает неторопливо приближаться. Неровная блуждающая улыбка на порочных губах не оставляет ни малейших сомнений в его намерениях избавить гостью от всего лишнего. Внизу живота становится горячо, по венам разливается томительное предвкушение. Анна с удовольствием позволила бы Алану гораздо большее, чем просто снять с нее рубашку, но мысль о непринятом душе слегка остужает распалившееся либидо. Соблазнительная нимфа собирается сказать, что он может принять вместе с ней ванну, но, нахмурившись, только сейчас замечает, что Алан полностью одет и гладко выбрит. А вот это уже немного странно. Флеминг не из тех мужчин, что расхаживают дома при полном параде. Да и чего скрывать, за прожитые на его территории дни Анна гораздо чаще видела его голым, чем в одежде. – Ты куда-то уходишь? – растерянно спрашивает Анна, скользнув взглядом по черным классическим брюкам и ослепительно-белой водолазке. Уловив резкую перемену в ее настроении, Алан останавливается в шаге от девушки и, коротко кивнув, убирает руки в карманы. |
